Шурик прикатил в мою деревню в воскресенье вечером.

— Грибы пошли! – объявил он. – Давай завтра сходим.

— Я был позавчера: ничего толком нет. Рано еще.

— Пошли желтые сыроежки! – авторитетно заявил он. – Они идут во мху всего три-четыре дня в середине третьей декады июня. На жаренку – обалдеть!

Шурик по грибам авторитет, я ему поверил. Но у него с собой было… И закончили мы только часа в два ночи.

Он разбудил меня в шесть утра.

— Двинули! А то мне еще на работу ехать.

— Да от тебя же перегаром за версту несет.

— Пройдет к обеду. А пока в лес съездим.

— На ближайшей к лесу трассе с утра по понедельникам всегда пасутся гаишники. Пошли лучше пешком, тут и двух кило нет.

— Я знаю, где здесь водятся желтые сыроежки. Это в дальнем конце леса.

Пёхом туда слишком далеко.

Он облазил все здешние леса: не доверять ему у меня нет оснований. Но гаишники с утра в понедельник – это проблема…

— Да не писай – прорвемся! – отметает он мои сомнения.

Я его кураж понимаю: хмель у него из башки еще не выветрился. Впрочем, так же, как и у меня. Поэтому мы, надев камуфляжные костюмы, с корзинами в руках идем к машине.

— Постой! – спохватывается он. – Сейчас комаров и всяких слепней в лесу навалом. У тебя нет какой-нибудь химии?

— Химия на эту лесную сволоту практически не действует. Подожди! – Я принес два черных капроновых чулка с прорезами для глаз, заклеенных прозрачным целлофаном. – От гаишников это, конечно, не защитит, но ни комары, ни слепни не прокусят.

Шурик натянул на себя один.

— Как-то в нем неуютно.

— Просто ты без привычки. Я обычно, пока дойду до леса, обвыкаюсь. – Я тоже натянул свой чулок. – И ты, пока доедешь, обвыкнешь.

… Гаишник выскочил из-за кустов чуть не на середину неширокой асфальтовой дороги. Нетерпеливо помахал нам палочкой.

— Блин! – застонал Шурик и добавил несколько слов по-французски. Но послушно притормозил у обочины. Стоит, ждет, держит наготове документы.

— Лейтенант Зы… — попытался было представиться гаишник, заглянув к нам в кабину. Но тут же попятился назад и трясущейся рукой показал палкой: продолжайте движение.

— Чегой-то он? – повернулся ко мне Шурик.

— Газуй, [ч]удак! – произнес я как можно убедительнее.

… Желтых сыроежек мы действительно набрали, а на обратном пути гаишников уже не было.

— Держи эту муру! – вернул мне дома бандитско-спецназовский чулок Шурик.

– Толку от него никакого нет: все равно комары искусали…

Сижу в декрете с двумя детьми в 4-х стенах квартиры (живём в Сибири, в -30 особо не погуляешь), иногда настолько устаю от всего и ото всех, что начинаю всех ненавидеть. В такой момент понимаю, что нужна смена обстановки, но куда-то вырваться нет возможности. Тогда укладываю мальчишек спать, а сама представляю, как мы едем отдыхать на море, на базу отдыха, просто на шашлыки в лес.. представляю все в мельчайших подробностях: вдыхаю свежий воздух, любуюсь еловыми шишками под ногами, просыпаю песок сквозь пальцы, щурюсь от ослепительного солнца.. на следующий день просыпаюсь более менее отдохнувшей. .. правда, не надолго хватает, но спрыгнуть в окно желание пропадает.

О ПОЛЬЗЕ ПИВНЫХ ПРОБОК

Случайно встретился на днях со старым знакомцем, с которым давно не виделся. Взяли в близлежащем магазине по бутылочке пива и встали под деревцем, чтобы под пивко побалакать о прошлом, настоящем и будущем. Но вообще процесс распивания пива на улице у нас законодательно толком не отрегулирован. Написано что-то о запрете

Сменила высокооплачиваемую нервную нелюбимую работу в плохом коллективе на любимую работу в очень хорошем коллективе, но с маленькой зп. Спустя четыре месяца, когда потратила все накопления, такое же плохое настроение, те же бесконечные психи, только теперь по-другому поводу — денег нет... Фигня это ваше нищее счастье:(

Когда ложусь спать, очень много думаю, из-за этого не могу уснуть часами. Но нашла выход из ситуации.

Закрыв глаза, я четко представляю себе картину: ночь, на небе очень яркая луна освещает путь, я иду к середине поля, вокруг которого растут высокие ели. Ветерок обдувает мои волосы, сажусь на холмик, поднимаю голову вверх и закрываю глаза. Все, что я слышу, — уханье в лесу, шелест листьев и собственное дыхание. Поддержание этой картины в голове гонит все мысли, и я быстро засыпаю.