В один из теплых летних вечерков взяли мы на троих ящик пива и на дачу, в баньку, так сказать, наединение с природой. После первого захода окатились холодной водицей, и в горницу, пивка хл@бнуть Отдыхаем после веникового побоища, в горнице на лавке пивко неторопливо потягиваем, тут Петька и говорит:

— Вот был со мной случай на даче. Играли мы тогда с отцом в карты. На дворе ночь, темная, хоть глаз выколи. А в доме светло, уютно, так и подмывает существование свое испоганить. Ну, мы давай страшилки всякие вспоминать, зеленые руки, там, пиковая дама. Тасую я колоду, и тут на самом деле вылетает из нее пиковая дама, и прямо под кровать. Отец ржет, издевается, давай, мол, ныряй за ней, как играть-то без карты? Ну его, думаю, с его шуточками. Жаль, нужду не справил заранее, ведь пойду сейчас точно подумает, что испугался до известного состояния. Не обделываться же в штаны, пошел. Туалет деревянный на дальнем конце участка, до него еще добраться надо. Света там нет. Короче, дошел без приключений, в темноте штаны снял, уселся на очко, заставил себя думать только о хорошем. И тут кто-то как укусит меня за задницу! Да нет, пацаны, я серьезно. Как схватит меня, — он изобразил руками огромные пальцастые челюсти, — больно было, даже в глазах потемнело.

Я со страху чуть не рехнулся. Головой дверь вышиб, вылетел оттуда, как ошпаренный. Прикиньте картину — штаны на ногах болтаются, все барахло наружу, так до дома и бежал. Отец увидел, что меня натурально колбасит, смеяться сразу перестал, топор схватил и фонарь.

Штаны натягивай, говорит, посмотрим, что за монстр такой клозетный завелся. Короче, открываем дверь, светим туда никого. Пустота... Петя явно почуял момент своего триумфа довел интригу до предела, паразит, и на откат пошел:

— Что-то мы, пацаны, — говорит, — про баню совсем забыли, — и смеется уже над нами.

— Ты пей, давай, да рассказывай, — толкает его Антон. Врешь все, наверное, — это он так, больше чтобы Петьку подстегнуть. Мы-то прекрасно знали, что не врет Петя никогда, а вот искать приключения на собственную задницу, притом в смысле буквальном, он большой мастер.

— Ладно, — смилостивился Петька. Я и сам все узнал только на следующее утро, когда отец соседу морду чистил. У нас с соседом этим выгребная яма общая — два туалета стоят по обе стороны забора. Так вот, сосед по пьяни решил ночью электричество в сортире провести. Провода подвел, потом до него доперло, что на ощупь много не сделаешь, решил до утра оставить. Ну и бросил провода с оголенными концами в очко, а из нашего они точняк и вышли. Так что, сел я тогда, пацаны, на двести двадцать вольт живого тока! Точку Антоха поставил. Серьезно так, внимательно Петьку созерцал, а потом изрек с пониманием:

— А я все думаю, Петя, и чего это ты всегда так светишься?!

Сын подходит к отцу-казаку:

— Папка, дай из пулемета пострелять!

— Постреляй, сыночек...

Очередь, в разные стороны летят пух и перья, ни одной курицы в живых не остается.

Казак спрашивает:

— А гранату хочешь кинуть, сыночек?

— Хочу, батя!

— Кидай воон туда, в сортир...

Страшный взрыв, в воздух летят обломки досок.

— Вот молодец, сынок! А то бы мамка нам дала за курей...

— Берите Ладу Весту. За три года владения, на сервисе был всего пару часов.

— Проведать её ходили?

Сударыня, а не соблаговолите ли Вы зайти ко мне на чашку чая, дабы полюбоваться потолками моей спальни?

— Ты мне изменяешь! Я нашла в твоем пиджаке презервативы!

— Использованные?

— Н-нет...

— Ну вот, а говоришь, изменяю.