Зильберштейн, страховой агент, уговаривает Гольдберга застраховаться:

— Господин Гольдберг, если, к примеру, вы сломаете руку, то получите двести рублей; сломаете ногу — триста; а если вам посчастливится сломать хребет — ну, тогда вы богач!

Хаим с Натаном возвращаются домой поздно вечером. Вдалеке они замечают двух подозрительного вида субъектов.

— Знаешь что, — говорит Хаим, — давай перейдем на другую сторону, их-таки двое, а мы одни.

В еврейском местечке жандармы обыскивают дома в поисках призывников, уклоняющихся от службы в армии. Старик Рабинович нервничает и просит семью спрятать его в погребе.

— Тебе-то чего бояться, в твои-то годы? — успокаивает жена.

— Да? А генералы в армии уже не нужны?

Hа еврейском кладбище мать хоронит малолетнего сына, причитая:

— И попроси, сыночек, Господа, чтобы Сарочка вышла замуж. И еще попроси у него, чтобы дядя Хаим выздоровел. И чтобы Hатана не взяли в солдаты...

Hаконец стоящий рядом могильщик не выдерживает:

— Послушайте, почтеннейшая, если у вас столько дел к Господу

Богу, надо было идти самой, а не посылать несмышленого мальчика.