Вам доводилось бывать в Париже? Hет. И мне почему-то тоже. Hо вот приятельмой там не просто побывал, а даже пожил немного. За достоверность головойне ручаюсь, но в том, что у него просто талант найти сногсшибательныеприключения на свою голову там, где иной просто сд@хнет от скуки, поручитьсямогу. Повествую от первого лица, ибо так удобнее.

Приспичило человеку в туалет посреди улицы. Hу с кем не бывает. То ли, вражины, улиток несвежих подсунули на обед, то ли просто перенервничал, пытаясь так переиначить список заказов родни, что бы он хоть на порядокне рознился с суммой на эти заказы отпущенной. Hе знаю. Hе суть важно.

А то, что на вопрос, где у них тут туалет, мне указали на круглуюметалическую штуковину. И всего за два франка я угодил на экскурсию в -кабину пилота космического корабля: множество кнопок, рычагов ипереключателей, но самое грандиозное — это когда, после твоего ухода, унитаз вместе с полом медленно проваливается в преисподнию, где за негопринимаются моющие машины. Возможно, что местные об этом и не догадываются, но я узнал.

Дело в том, что глупая машина узнает об уходе клиента, а, следовательно, и начинает уборку, когда перестанет чувствовать давление твоего веса на пол.

Я же, по старинной студенческой привычке, влез на унитаз с ногами, что быне подцепить какую-нибудь кож. вен. заразу (Париж все-таки — столица любви).

Цеплять, так хоть более романтично. Когда вдруг вырубило свет, меня этоне насторожило, ибо у нас на Сахалине скорее его наличие насторожит. Hо быля не дома, хотя, как выяснилось позже, и у нас и у них отключение светазнаменует собой одно и то же — еще большие катаклизмы. Hо, когда вся этачертова система, во главе со мной, величественно на ней восседающим, поползла куда-то вниз, вдоль стен, а из появляюшихся из под пола амбразурхлынула какая-то светло-розовая жидкость (первая мысль была, естественно, что кровь убиенных, попадших в эту жуткую западню до меня), я нескольконасторожился и ловко спрыгнул с горшка, чуть запутавшись в спущенных штанах, и находчиво рухнул мордой в появившуюся на полу лужицу. Hо, слава богу, этот механизм, в отличие от судебной махины, имел обратный ход, и яне изведал французской мойки, ибо все медленно и верно поползло вверх.

Я чуть замешкался с подъемом, думая о счастливой судьбе России, лишеннойэтого чуда инженерной мысли, и этого чуть оказалось достаточно. Замокпосле ухода кабины вниз, разблокировался и новые два франка, с той стороны, распахнули дверь и впустили в уже ставшую родной кабинку волоокую амазонку, как я узнал чуть позже, с прелестно-пронзительным голоском. Естественно, что как только она вошла, дверь автоматически закрылась и только тут онаувидела меня, вежливо улыбающегося, лежащего на боку в лужице и прикрывающегоеще не заправленное в спущенные штаны достоинство. Когда я стал подниматься, бедняжка, наконец-то, вышла из столбняка и принялась судорожно шарить рукойпо двери в поисках спасительной кнопки, но все еще не произнося не словаи не рискуя встать ко мне спиной. Hо когда мне все же удалось натянуть штаны, встать, и с мужественным, полным достоинства видом, начать объяснять, зачемя полз со снятыми штанами через подозрительную лужу в незапертой туалетнойкабинке, она не выдержала. И, испустив стон ужаса, плавно переходящийв дикий вопль, повернулась ко мне спиной и сразу же справилась с непослушнойдверью. Вышли из кабинки мы почти одновременно, но познакомиться поближе мнетак и не удалось. Странные они все-таки люди. У нас, в России, стресс роднитлюдей, у них, по-видимому, наоборот, разъединяет.

В детстве жила в старой квартире. Бабушки говорят, что когда мне было 2-3 года, я постоянно показывала пальцем в один угол и говорила, что там кто-то стоит. Сейчас приехала в то же место. Ночью слышу шепот, скрежет. Страшно...

Четыре года назад я переехала в новый город, где у меня не было друзей. Нашла работу, устроилась, и наконец-то за долгое время я нашла друга, на тот момент я именно так и думала. Хороший человек с кучей совместных интересов, мне было интересно с ним общаться, не побоюсь даже этого слова, он мог буквально вдохновить меня на что-то. И разумеется мы созванивались, общались, и порой жаловались друг другу на жизнь. Но после прошлых выходных он изменился буквально до не узнаваемости. Постоянно звонил и говорил как все в его жизни плохо, на мои попытки поддержать его я получала лишь пьяный бред, что он хочет свести счеты с жизнью, и что всем до него нет дела. Я по четыре часа в день слушала пьяный бред, о том, что всем на него "пофиг", и всерьез пыталась его успокоить и подбодрить... А во вторник после очередной триады он написал мне, что порезал себе вены. Я перепугалась, звонила в службу спасения, скорую, подняла на ноги всех кого только можно, чтобы узнать, что все это было глупой шуткой. Более того этот человек выключил телефон, а я постоянно звонила то ему, то бригаде скорой, чтобы узнать попали ли они, нашли ли они его. Всю ночь я пролежала с мыслями, а вдруг дала неправильный адрес, и его уже нет. А сейчас он пишет мне о том, как я ему делаю больно отказываясь с ним общаться после того и какая сволочь, и не умею дружить. .. А я сижу второй день на успокоительных, пытаясь просто прийти в норму.

Объяснительная опоздавшего на работу:

Я пришел на работу в 10.00, а не к 8.00, т. к. до 10.00 все равно никто ничего не делает, а только чай пьют, а я столько выпить чая не могу.

Сижу как-то в кабинете, никого не трогаю, починяю примус. Слышу — за дверью возня, стук. Приглашаю войти. Входят два мальчика в правильных голубых рубашках и желтых галстуках, в руках красивая коробочка с подарочным бантиком и портфели с названием известной фармацевтической фирмы. Ну, все ясно: щас они выложат рекламные листовки, перескажут