Было это в далёком 75-м или 76-м году, осенью. Место действия: военный аэродром рядом с городом Балхаш, стрельбище. Действие: плановые стрельбы. Кто служил, тот знает. Стреляла ТЭЧ авиаполка. Командиром ТЭЧи был капитан К. , и тут же крутился его сын — на вид перво- или второклассник, не старше. Стрельбы подходили уже к концу, перед огневым рубежом встала последняя шеренга бойцов и прапорщиков, и тут капитан вдруг поманил мальчишку к себе и поставил его в эту шеренгу. Через полминуты он же взял у кого-то из рядовых автомат и вручил мальчишке. А ещё через пару минут ему был дан рожок с патронами. Ни много, ни мало — 22 штуки, капитан патронов не пожалел.

Старшина, проверяя готовность к стрельбе, немного задержался около мальчишки. Но тот явно сделал всё правильно — видимо, насмотрелся за почти два часа на остальных. И, получив толчок в пятку в качестве разрешения на начало стрельбы, снял автомат с предохранителя, деловито хлопнул затвором, и начал куда-то целиться. После первого выстрела — было видно, как дёрнулся у него в руках автомат, и как прикладом мальчишке двинуло по плечу — он мотнул головой и налёг на автомат сильнее. Потом, через ещё пару выстрелов, перенёс левую руку под цевьё и прижал автомат сильнее к вещмешку с песком. А ещё через три-четыре выстрела вдруг приподнялся, слегка повернул автомат, щёлкнул предохранителем... и начал стрелять очередями. Очередями по два-три выстрела! На этот момент уже почти все отстрелялись, и многие смотрели только на него. Было ясно видно — мальчишка не просто куда-то стрелял, он в что-то целился! Единственный раз он выпустил очередь из четырёх пуль, и было видно, как в детских руках автомат на третьем и четвёртом выстрелах подпрыгивает выше и выше — хорошо удержать его он не мог. Но никто не мог увидеть, куда он попадает — грунт бруствера, влажный по осенней погоде, проглатывал пули без облачков пыли или грязи.

Наконец, патроны у него тоже кончились, смена поднялась и отправилась к мишеням. Капитан неспешно отправился следом. А там один из лейтенантов, наскоро отметив попадания в двух первых, сунулся к третьей — в неё должен был стрелять сын командира. И через полминуты, внимательно осмотрев даже все уже отмеченные мелом дырки, сделанные предыдущими стрелками — а вдруг сдвоилась какая-то? — разочарованно протянул что-то вроде "ну да ладно, что там... ", и шагнул к следующей. В третьей мишени не было ни одной дырки, пацан промазал все!.. У следующей стоял один из прапорщиков. И до сего момента тоже смотрел не на свою мишень, четвёртую в ряду, а на третью — ведь всем было интересно, что получилось у мальчишки. Лейтенант начал считать и отмечать попадания прапорщика, считая вслух: "Одна, две, три, четыре... пять... погоди, а это что?.. "

Через полминуты выяснилось, что мальчишка стрелял не в свою мишень, а в соседскую. Он просто так решил! Ещё через минуты три-четыре в ней насчитали двадцать два свежих попадания. Шесть из них принадлежали прапорщику — с этим спорить никто не стал. У него было шесть патронов.

Семилетний (может, восьмилетний) мальчишка сделал остальные шестнадцать. Из двадцати двух выстрелов, при этом большинство — очередями. Из того самого АК-47.

К чему я это здесь рассказал? Да просто грустно стало читать на оружейных сайтах, как вроде бы уже не дети рассуждают о том, что "Калашников" плох. И грустно оттого, что кто-то бездумно верит тупейшей пропаганде, как в том видео в ютубе. Плохому танцору сами знаете, что мешает.

Спасибо за внимание.