Спорят эскимос, эвенк и чукча у кого морозы круче.

Эскимос:

— У нас бывает такой мороз, что мокрое полотенце пока до веревки несешь оно в фанеру превращается.

Чукча:

— Это не страшно...

Эвенк:

— А у нас в мороз бывает плюнешь на снег, а долетает ледышка.

Чукча:

— Это не страшно... Вот у нас зимой говоришь, а слова в воздухе замерзают и ничего не слышно... Но это не страшно. Страшно весной, когда потеплеет, такой галдеж поднимается, а бежать некуда, вся тундра словами усыпана...

— Алло, здравствуйте! Тут неподалеку, вперемешку с птичьим клекотом и ненавязчивым шепотом ветра, будто озаряя багрянцем зеленеющие волны березовой рощи, обдавая жаром словно летнее солнце в разгар знойного душного июльского лета, испуская легкую дымку подобно поднимающемуся туману от раскинувшейся глади озера на рассвете, распугивая лесных обитателей — работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина. Нет, высылать пожарных теперь уже не нужно.

— Соседи не жалуются когда ты с перфоратором работаешь?

— Да не, я ночью, когда все спят.

— Официант! Принесите мне кровавую Мэри!

— Извините, Кровавая Мэри закончилась. Есть слегка побитый Антон...