Сын играет в компьютер и совсем не реагирует на внешние раздражители.

Дед, проходя мимо, говорит ему:

— Саша, тебя бабушка зовёт!

Сын, меланхолично, не отрываясь от экрана, переспрашивает:

— Моя?

Дед, философски:

— Ну, если бы моя тебя звала, было бы хреново...

Выхожу с рынка с большим пакетом, параллельно хвастаюсь подруге по телефону, что купила любимому вкусненького. На меня налетает толпа цыганят, выпрашивают что-нибудь покушать. Игнорю, иду на остановку. Нагоняет их мать: "Тебе что, жалко, вон сколько вкусного накупила, я сама слышала!". Подпускаю детей ближе, раскрываю перед ними пакет — выбирайте! Визг, вопли, проклятия. В пакете — несколько контейнеров со сверчками, огромными тараканами и жирными червями. А "любимый" — это наш с мужем варан.

Вернувшись с танцпола, мы поняли, что протискиваться к нашему столику придётся в профиль. Кресло с толстой курящей тёткой сдвинулось, образовав нечто вроде английской крепости Гибралтар в одноимённом проливе. Двигаться обратно тётка категорически отказалась. Заявила, что кресло всегда так стояло. Победа осталась за ней, минут на двадцать. А потом в этом Гибралтаре застряла официантка с подносом. Лёгким движением могучих бёдер в анфас она вернула кресло в прежнюю позицию. Вместе с тёткой. И мы догадались, отчего абсолютно все проходы между креслами в этом клубе имеют стандартный размер: (

Мама отожгла как всегда. С логикой она дружит очень опосредованно.

Роюсь в холодильнике.

Она: — Бутерброд хочешь?

— Какой бутерброд, хлеба нет.

— Как нет? Есть! Я ЕГО ЗАВТРА КУПЛЮ!

Не, бутерброд с завтрашним хлебом, это точно лучшая диета.