Не мое:

Я тогда был студентом второго курса Ярославского Государственного Университета.

Ясен хрен у студентов денег отродясь не бывало и проходилось подрабатывать. Я лично подрабатывал моделью по причёскам, т. е. мне на голове хреначили зверский стайлинг и потом должен был вертетбся по-всякому, показывать стало быть. По конкурсам всяким ездили, красиво, эх, но не суть.

В конце концов я со свои мастером Леной в один момент чего-то переспал, ну, случайно так, вечером, в подсобке. Она как раз тогда с мужем чего-то поссорилась, а я, скатина, воспользовался ситуацией.

И чего-то мы так потом стали постоянно трахаться, а через некоторое время я вообще, стал у неё жить, потому как мужа она своего выгнала.

И правильно сделала, чмошник он какой-то был.

Так вот, возвращались мы с Леной как-то домой (А Лена, заметьте, была старше меня на 14 лет) и ей в голову пришло заняться любовью на улице под деревом, во дворе, проще говоря, трахнуться в кустах.

Я прикинул так, народу вроде нет них[рена], поздно уже, кусты не просматриваются, можно.

Полезли мы в кусты. Пока пролезли, билят, все перецарапались, вся одежда в репейнике, а я до кучи ещё и в говно вляпался.

Злой, чертыхаюсь, нах[рена] ваще в кусты полезли? Дома не е#лось?

Не ссы, говорит, Лена и, задрав юбку, облокачивается на дерево.

Я, как заправский п@рногерой, мужественно отодрав весь репейник из области ширинки, принялся за дело.

Где-то на середине акта я взглянул вверх и увидел на дереве кота, с интересом наблюдающего за процессом. Х[рена]се, думаю, наглость.

Говорю: — Иди нах[рен] отсюда, извращенец!

Лена: — Ты это кому?

Я: -Не тебе, не отвлекайся. А сам думаю, как бы эту сцуку прогнать.

Оглядываюсь вокруг (а сам шпарю! молодой ещё! эх! аш пар стоит!) в поисках чего потяжелее, смотрю, палка лежит.

Акробатически изгибаюсь на бок, кое-как до палки дотягиваюсь, Лена так удивлённо на меня смотрит, я типа, всё окей, так надо.

Метаю палкой в кота. Мимо сцука! А у меня уже подходит! Скоро кончать!

А эта сцука зырит, да ещё и глаза вытаращил!

Снова по сторонам, смотрю — кирпич, далековато лежит, но дотянуться можно. Изогнулся так, что чуть спину не сломал, Лена, закатив глаза, типа чо ты там снова придумал, удивлённо смотрит тока искоса.

А я темп увеличиваю, с кирпичом в руке, довольный, ща кота [бах]ну, и концу на радостях.

Прицеливаюсь. У меня уже подходит. Ускоряюсь. Лена стонет. Я еще прицеливаюсь. Кот расширяет глазищи. У меня секунда и всё уже.

Кидаю кирпич. Кот в сторону — прыг! Кирпич в то место где сидел кот — х[рена]к. И обратно вниз, Лене на голову.

Лена в аут, под дерево. Я кончил на ствол и тоже под дерево — ржать.

Ну... ничего так потр@хались. У Лены правда потом шишка была них[рен]овая.

Кирпич, как сувенир, домой взяли. До сих пор наверное у неё лежит.

Рассказал начальник давненько. Они с супругой по приглашению друзей приехали отдохнуть на берег моря с палатками, складными кухнями, надувными лодками. Дело происходило где-то не очень далеко от посёлка Волчанцы в Приморье, а может около Ливадии или Анны.

Встали большим лагерем, хотя всего три машины, но с палатками, кухнями

Мои родители познакомились в пятницу тринадцатого в троллейбусе с номером 666. Прошло шестнадцать лет, этот троллейбус до сих пор ходит, а мои родители до сих пор любят друг друга..

Гуляли как-то с годовалой дочкой по городу, пошли на батуты попрыгать. Скоро нарисовался женишок лет трёх, охаживал дочку, печеньки таскал, сок свой отдал. Потом берет её за руку, ведёт к своим родителям, говорит: "Это мама, это папа, — поворачивается к ней. — А ты кто?" Дочка стоит, глазами хлопает, мы все ржем. Паренёк не растерялся: "Что? Не знаешь свое имя? Бедная! Тогда назову тебя Ленин. Бабушка говорит, он хороший был".

До сих пор иногда так её называем))

Я заканчивала школу в середине 90-х, отец на заводе деньги получал раз через три месяца, мама работала в магазине у частника — там вообще было сложно с зарплатой. На выпускной после ресторана я пришла домой переодеться, оставить аттестат дома и пойти гулять с классом. А мама с папой мне подарили одну золотую сережку, которую купили у бабуси, которой нечего было есть. Они ей купили три пакета "майки": круп, консервов пять мяса, пять рыбы и овощей, картошки, морковки и капусты. Родители умерли, а я до сих пор ношу эту сережку.