Зимой 1988, или в 1989, были мы, курсанты ЖВУРЭ, на стажировке в Куткашене, Азейбарджан. Здорово, парни! Сафронову респект!
79 станция ПРН, кто знает — тот знает, кто не знает — тому и не пригодится. В это самое время начались все эти заварушки национальные, при развале Союза... В Баку телестанция... Дела далеких дней. Вступление длинное, а история вот о чем.
Из военного городка, в связи со сложившейся обстановкой, офицеры отправляли свои семьи поближе к европейской части СССР, все же основная масса офицеров были русские, украинцы, белорусы. Оптом, вместе с женщинами и детьми, и нас, два взвода, погрузили в ИЛ-86, грузовой, скамеечки вдоль бортов и в центре. Женщины и дети разместились в салоне, скажем так, а мы — в хвосте возле рампы. При взлете уселись прямо на пол, потом кто-то из экипажа еще несколько матрасов наших, военных подкинул, мол, холодно будет... Взлет — это кошмар какой-то, весь самолет так дрожал... сразу после взлета дрожание корпуса значительно снизилось, это мы заметили. Когда набрали высоту, стало РЕАЛЬНО холодно.
Какие там матрасики! Стояли, хлопали себя по плечам, грелись, как могли, и изюмлялись, посматривая на женщин и детей в салоне — они, вообщем, сбросили верхние одежды, и всем внешним видом показывали, что им не холодно. Часа 2 (?) летели до Днепропетровска. Лично я жутко замерз.
Где-то видно перед посадкой, кто-то сказал, что там, на передней стенке в салоне есть альтиметр, и что он крутится со страшной силой вниз, значит, снижаемся, скоро прилетим. А любопытство не порок, и мы толпой ломанулись смотреть на этот альтиметр...
Шок номер один. Оказывается, если отойти от рампы буквально пять метров, в салоне — ТЕПЛО! Мнять, а мы два часа мерзли, думали это везде так, а женщины и дети — потомственные сибиряки...
Поглядели на мудреный прибор, действительно, крутится, и быстро. Но высоту определить не смогли — не поняли. Вернулись в хвост, наученые вновь приобретенным опытом, старались тусоваться на границе тепла и холода...
Шок номер два. Приходит кто-то из экипажа, снимает со стенки микрофон громкой связи, и говорит:
— Вася, открывай!
Как мы ломанулись от рампы! Лично я бежал и думал — они че, совсем ненормальные? Мы ж летим, какое открывай?
Открывается рампа — мы, оказывается, не летим, и даже не едем, а уже стоим. Не раз потом обсуждали этот полет — НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ, как мы приземлились...
Вот как...