тридцати, с золотым перстнем и волосатой грудью по самую шею.

В тот день Петя настолько был в ударе, что решил подшутить даже надо мной, человеком чужеродным и временным на заводе.

Петя вдруг громко и задорно произнес, глядя на меня:

— Скажи, режиссер, а ты случайно надел голубую футболку, когда ехал снимать наш завод, или это был твой осмысленный выбор?

Работяги дружно захихикали, я тоже заулыбался и сказал:

— Петя, а что ты имеешь против моей голубой футболки?

— Футболка нормальная, только цвет у нее пе[тух]ский, извини конечно за прямоту, но я простой человек, что думаю, то и говорю.

Мужики опять захихикали и я ответил:

— А не рановато ли тебя пе[тух]ы победили?

— В каком смысле победили?!

— А в таком, что они присвоили себе голубой цвет и ты уже ссышь носить голубую маечку. А если завтра они пиво объявят своим напитком, ты что же, на всю жизнь останешься без "пиваса"? Лично я настолько уверен в своей ориентации, что не постесняюсь даже с женской сумкой по городу пройти, если она будет достаточно вместительная и крепкая для дела.

— С женской сумкой? Фу, позорняк, хотя у тебя наверное в Москве много таких педо-друзей с женскими сумочками, с кем поведешься?

Публика опять заржала.

— Да, и таких хватает. Петя, а ты, кстати, за что так не любишь гомоc@ксуалистов? Может быть – это у тебя что-то личное? Детская травма, юношеские грезы, или что-то в этом роде?

— Какое личное!? Ты давай не это. Я их всегда ненавидел и давил и давить буду, пока живу.

— Ну, не знаю, как по мне, так наоборот: чем их на свете больше, тем лично у меня меньше конкуренция на рынке женского внимания…

Да и потом, ты себе даже не представляешь какая у геев на самом деле тяжелая жизнь, не позавидуешь. Подумай, например, как живется бедным пе[тух]ам, скажем, вашего родного цеха.

В курилке устаканилась гробовая тишина, казалось, что даже дым перестал клубиться и во всем цеху прекратилась работа.

Петя почти заорал:

— Какие пе[тух]ы нашего цеха?! Ты отвечаешь за базар? У нас в цеху нет никаких пи[тух]ов! Это у вас там на телевидении пе[тух] на пе[тух]е и пе[тух]ом погоняет.

— Ох, Петя, и не говори, пи[тух]ов у нас гораздо больше, чем ты даже можешь себе представить, но от этого жизнь ваших заводских пи[тух]ов легче не становится. По статистике каждый сотый – вынь да положь… Природу не обманешь. И, кстати, ты, Петя не обижайся, но я кажется догадываюсь почему ты их так не любишь.

— И почему же?

— Попробую объяснить: если, например я среди поля увижу обычного козла, то он вызовет во мне простые и понятные ассоциации: мясо, шерсть, рога, колокольчик. А вот латентный зоофил, увидев козла, подумает: вот мерзкий скот, он же регулярно трахает коз. Фу! Позорняк! Даже думать об этом противно! Убил бы!

Чувствуешь разницу?

— Ты хочешь сказать что я пе[тух]!?

— Да, ну ты что, Петя, посмотри на себя, какой же ты пе[тух]? Вообще не похож. Хотя если честно, то я так до сих пор и не научился их отличать по внешнему виду.

Пока Петя думал, что мне на это ответить, в курилку заглянул наш оператор Серега, он потирал уставшее плечо:

— Ну, более-менее я "планов набрал", только вот плечо, с@ка, болит, натаскался камеру. Скорей бы вечером прийти домой и намазаться мазью, она помогает.

— А мазь у тебя с собой?

— Ну, да, вот.

— Так чего ждать? Снимай рубашку и мажься тут.

— Да, как-то неудобняк.

— Неудобняк снимать с больным плечом, давай мажься, не стесняйся, тут все свои, тем более что, как я выяснил, в цеху нет ни одного гея.

Про геев, Серега, конечно не понял ничего, но снял майку и принялся втирать в плечо вонючую мазь.

Мужики молча наблюдали за этой сценой, но Петя, который уже пришел в себя, опять начал шутить. Он легонько ткнул указательным пальцем в потный Серегин живот и сказал:

— А нифига себе ты брюхо наел и сиськи, как у телки, нужно тебе спортом заняться.

Курилка заржала, а Серега смутился и сразу же надел майку.

Я не остался в стороне:

— Петя, к слову сказать, я ни на что не намекаю, но факт – есть факт: тут в курилке собралось человек пятнадцать, но только одному тебе пришло в голову потрогать мужика за живот и обсудить размер его сисек…

Все заржали, а Петя вскочил со скамейки и заорал:

— Ты отвечаешь за базар?

— Я отвечаю за то, что видел сам. Но ты не переживай – это все фигня, главное, маечка у тебя не голубая.

Кто-то подал голос:

— Бывают такие специальные тесты, по ним любого можно проверить на вшивость.

Петя идею подхватил и сказал:

— Вот именно, и еще неизвестно, кто из нас двоих прошел бы этот тест.

Я ответил:

— Петя, а хочешь, прямо тут пройти такой вот простенький тест?

— Ну.

— Представь, что ты идешь по цеху и никто на тебя не смотрит, вдруг, видишь, под ногами валяется картинка из мужского журнала – реклама нижнего белья. На ней такой красивый, загорелый мужик стоит в белых трусишках и вглядывается в даль.

Как ты поступишь?

1) Воспользуешься тем, что на тебя никто не смотрит и спрячешь картинку в карман?

2) Порвешь ее на мелкие кусочки и выбросишь?

Петя перебил меня:

— Конечно же я выберу второй вариант – разорву и выброшу, а ты небось выберешь первый – спрячешь, принесешь домой, повесишь на стену и будешь целыми днями не покладая рук…

Мужики дружно заржали.

Я подождал, пока станет чуть потише и продолжил:

— Нет, Петя, я выберу третий вариант, просто ты так разволновался, что тебе не хватило терпения выслушать все три варианта, а третий был самый незамысловатый: не обращать на картинку никакого внимания и пройти мимо…

…С того момента и до самого конца наших съемок, Петя перестал со мной здороваться. Зато заводские мужики начали посылать ему томные воздушные поцелуи…