И еще о тушении горючих жидкостей.

Дело было в советское время: пили поголовно все, водка была дорогая, да и не достать — страна с пьянством боролась. Пролетарии на заводах готовили пойло из самых нетривиальных жидкостей. Многим известен рецепт приготовления пойла из клея БФ-2 (его даже некоторые называли Борис

Федорович) — добавляется в клей соль, как коагулянт и такой клей долго мешали, наматывая сам клей на палку. В ведре (банке) оставалась мутная жидкость с ярко выраженным запахом спирта — эту дрянь и пили. Если была возможность, коагуляцию механизировали с помощью дрели или сверлильного станка. Но это так — присказка.

А теперь — сказка.

Мой друг некоторое время работал на одном заводе в Москве, где делали какие-то авиационные детали. Там для чего-то использовалась некая техническая жикость: смесь спирта с ацетоном. Пропорцию я точную не знаю. Но не в этом суть. Ацетон пить нельзя — яд. А спирт — очень хочется. Но как их разделить. Не знаю кому пришла в голову великолепная идея: ацетон испаряется быстрее спирта. Но если просто налить в открытую посуду, то ждать придется до второго пришествия. Надо процесс ускорить.

А как? Правильно! Нагреть! Итак рецепт, реализованный рабочим классом:

— Наливаем эту дрянь в ведро.

— Поджигаем и ждем. Пламя, помимо всего прочего, прекрасный индикатор процесса: ацетон горит рыжим пламенем, а спирт голубым.

— Кода пламя из рыжего приобретает голубой окрас, это означает, что ацетон выгорел и остался один спирт.

— Остается это дело погасить: накрываем ведро брезентом или фанерой.

— Вуаля. Мушкательвейн готов. Менделеев отдыхает.

Дочка, увидев на улице улыбающегося и смеющегося вслух человека, поворачивается ко мне и говорит: "Чего это он такой счастливый? Он что, забыл, где живет?"…

—: Мой сын — официант. Насчёт стакана воды перед смертью я могу быть спокоен.

— Главное — чаевые под рукой держать.

Однажды, в разгар приграничной торговли с Китаем, группа молодых бизнесменов, в которую входил и я, приехала в Харбин для заключения договоров на поставку китайского ширпотреба. После посещения предприятий, китайская сторона устроила дружеский обед. Тосты говорили по очереди. И вот дошла очередь до одного нашего представителя. Он начал так: Мне очень приятно, что нас так хорошо принимает администрация города Харбина и я хотел бы выразить свою искреннюю благодарностьвсем сидящим за этим столом китайским товарищам. Особо хочу поблагодарить (и он называет по имени одного из сидящих за столом) и (называет по имени другого), а также этого товарища (показывает еще на одного китайца). И вдруг понимает, что забыл его имя. Не растерявшись, он громко говорит: Х[рен] знает, как его зовут. Выпивает и садится.

Ну что было с нами, вы себе представляете. Китайцы же с умными лицами только кивали головами. Как потом выяснилось главного героя тоста звали Х[рен] Линь.

Схватка

В дворце Медичи во Флоренции имеется огромный зал для торжественных приемов, занимающий целый квартал. Стены и своды зала расписаны батальными сценами, в которых хозяева дворца, по-видимому, одержали блестящие победы. Вдоль стен стоят скульптурные композиции величиной около 3-х метров. Как говорят гиды, все римские скульптуры, как правило, являются копиями более ранних греческих. Одна из них изображает поединок двух обнаженных атлетов. Кажется, что исход борьбы предрешен: соперник схвачен, поднят вниз головой и вот-вот будет брошен на землю. Но неожиданно замечаешь, что все не так просто. Проигрывающий атлет ухитрился сзади просунуть руку сопернику между ног и ухватить его детородный орган. Если победитель бросит соперника на землю, то может оказаться без самого дорогого, что есть у мужчины, и это будет Пиррова победа. Во избежание этого он должен осторожно поставить соперника на землю, предпринять меры для освобождения своего органа и тогда схватка фактически начнется с нуля и еще неизвестно, кто победит.

Казалось бы, мы видим застывший на века камень. А сколько динамики вдохнул в него античный скульптор!