службы приобрёл он себе Опель Капитан (то ли 39ого то ли 40ого года выпуска) у сослуживца. Тот в свое время привёз его трофеем из Германии. Машина была в очень хорошем состоянии и несмотря на возраст, пепелац бегал очень бодренько. За хозяев немцев не скажу, но предыдущий хозяин машинкой мало пользовался, холил и лелеял так сказать. Даже интересно, чего он её продал?

И вот перед тем как переежать в новую, уже гражданскую жизнь, решил дядя с семьёй съездить в отпуск, причём на только что приобретённой машине. В Феодосию. Ну и заодно и остальную семью повидать, ибо они тоже туда отдыхать поехали. И сразу выяснилась не маленькая проблемка, резина. Старая была убита вусмерть.

Социализм то конечно в те годы победил, спору нет. Но вот с запчастями даже на машины Советского производства было туго, а на немецкие машины которым почти 20 лет это был плохо решаемый вопрос. Фильтра как то делали сами, продували, чистили. Над свечами шаманили. Но вот резину было не достать, не смотря ни на какие связи и звания. Нету такого размера, хоть застрелись.

Чего придумали. Он хоть и врач, но госпиталь был приписан к ВВС. Следовательно на аэродромы доступ был. А там и трофейная техника была, ещё не вся погнила. С какого-то малюсенького самолётика сняли авиационные колёса. Армия — место изобретателей, так местные левши рисунок как-то на резину нанесли и умудрились машинку обуть. Конечно выглядел Опель странно, но лучше всё таки такая резина чем вообще без неё.

Как они доехали из Кировограда до Феодосии история умалчивает. Отдыхали они, ездили по местным достопримечательностям, всё очень славно. И как они в восьмером в машину помещались, ума не приложу. В один прекрасный день отец, его двоюродные брат и сестра (всем им было по лет 12-13) решили прогуляться вдоль какой-то дороги. Там всего ходу пару км было. Ну а остальное семейство чуть погодя за ними выехало.

А ночью дождик прошёл, дорога мокрая. Дядя настолько с машинкой освоился что совсем забыл что резина как ни крути, не родная. И эти авиаколёса отнюдь на мокрую дорогу не предназначены. Разогнался, не так что бы конечно сильно, но и не слабо. Обогнал их и стал притормаживать и его естественно его занесло.

Да не просто занесло, а на ограду. Старинные ограды складывались из таких каменных плит и каждые несколько метров ставили типа башенку. На башенках тех сверху были огромные каменные шары. Сейчас пожалуй таких оград и не найдёшь. Я лишь пару раз такие видел вживую ну и на фотках естественно. И вписался Опель прямо бочиной в эту башенку.

И как в медленном кино, перед отцом и его двоюродными этот каменный шар падает на крышу машине. У него сердце обмерло. Шар огромный, видно что тяжести неимоверной. За секунду сердце в пятки ушло и с семьёй распрощался. И огромный, вроде бы несокрушимый шар на глазах треснул и половинки слетели с крыши. А Опелю хоть бы хны, пара мельких царапин. Да и вся семья в машине еле еле удар почувствовала. Вот что ни говорите, а умели в старину машинки делать. И красиво и прочно. Да и знаменитое немецкое качество стали, всё таки не легенда, а быль.

А машинка в семье ещё долго была. Где-то в начале 70х её продали. Может и бегает до сих пор где-то. Немцы автомобильное дело туго знали.

текущей работе. Тем более, что перед рейсами Капитан всегда старался пообщаться с медиками и привести себя в надлежащую форму.

Часа через полтора Капитан почувствовал себя хуже: боль стала нестерпимой, несмотря на прием спазмолитиков. Мышцы живота напряглись до предела, тело прошиб холодный пот, во рту стало необычно сухо. Капитану казалось, что в его живот вставлен лом и им долбают по кишкам что есть силы.

Поскольку на судне не было врача, медицинскую помощь Капитану оказывал старший помощник, в судовые обязанности которого это входило. Со слов Капитана и своих собственных медицинских познаний, он поставил диагноз – обострение язвенной болезни с возможным осложнением: прободением или кровотечением. Судовая инструкция требовала в таком случае связаться по радио с Базой и получить соответствующие рекомендации. В результате радиообмена было принято решение обратиться за помощью в ближайший порт. Таким портом оказался Порт-Стэнли (Восточный Фолкленд), где располагалась английская военная база.

Англичане оперативно откликнулись на просьбу оказать срочную медицинскую помощь, и через полчаса над советским транспортником завис вертолет, с помощью которого Капитан был эвакуирован на берег и помещен в военный госпиталь. Военные английские медики провели гастроскопию желудка Капитана с помощью фиброскопа (в Советском Союзе тогда подобным оборудованием пользовались только в поликлиниках Главного медицинского управления) и подтвердили диагноз старпома: обострение язвенной болезни. Пациенту был прописан строгий постельный режим, настолько строгий, что без сопровождения часового, дежурившего у палаты Капитана, он не мог никуда последовать в госпитале. Часовой был выставлен и под окном палаты, хотя она располагалась на втором этаже. По всему было видно, что англичане не доверяют больному и опасаются, что он сбежит и разузнает секреты военной базы для передачи их аргентинцам. Здесь следует сказать, что описанная история происходила в 1981 году, ровно за год до того, как разразился Аргентино-английский конфликт из-за Фолклендов.

Интенсивное лечение с использованием самых эффективных на тот момент препаратов быстро дало результат: о болях в желудке Капитан забыл на пятый день. Его можно было выписывать из госпиталя, но пролежать в палате ему пришлось еще неделю. Задержка была связана с тем, что мимо Фолклендов в те дни не проходили советские суда. Наконец, такое судно нашлось, и Капитан снова по воздуху был доставлен на его борт. Через неделю он уже был в родном городе. И вот тут история язвенной болезни Капитана получила новое развитие.

Капитана пригласили в Областное управление КГБ и попросили дать поподробнее описание своей госпитализации на Фолклендах. Капитан в деталях изложил хронологию событий молодому сотруднику, живописуя чудеса заграничного лечения и нелепости усиленного присмотра со стороны военных. Сотрудник вместе с ним посмеялся над чрезмерной предосторожностью англичан и в заключение попросил пройти медицинское освидетельствование в областной больнице.

— Зачем? – спросил удивленный Капитан.

— Затем, чтобы подтвердить правильность ваших слов.

— А разве медицинская справка, выданная мне в госпитале, не является таким свидетельством? — спросил Капитан.

— Для нас не является.

Против КГБ не попрешь, тем более, что разрешение на заграничную визу выдавала эта контора. Пришлось Капитану направиться в Областную больницу на рентген желудка, так как фиброскопов тогда в городе не было. К радости Капитана на полученной рентгенограмме врач не обнаружил никаких следов недавней язвы: ни рубцов, ни других постязвенных дефектов. Об этом он и написал в своем заключении, сказав, что на Западе умеют лечить язву. С полученным заключением Капитан вновь пришел в управление КГБ и передал его уже знакомому молодому сотруднику. Тот внимательно прочитал заключение, потер себе лоб и сказал:

— Что же у нас получается? Вы и англичане показываете, что были госпитализированы на Фолкленды в связи с обострением язвенной болезни, а данные рентгенологического обследования говорят о том, что у вас никаких признаков этой болезни нет. Явный нонсенс! Как прикажите его понимать?

— Не знаю. Может техника диагностирования не та? - только и смог ответить Капитан.

— Может быть дело в технике, а может быть в чем-то другом? – многозначительно произнес сотрудник КГБ. – У них, видите ли, фиброскопы, а у нас рентгеновские аппараты.

— Да еще образца шестидесятых годов, – нашелся что сказать Капитан.

— Ну, хорошо, допустим дело в старой технике? Тогда вам следует пройти рентген на современной технике. Поищите такой аппарат в городе и сделайте новую рентгеноскопию желудка. Согласны?

— Согласен, – ответил Капитан и занялся поисками нового рентгеновского аппарата.

Таких аппаратов в городе было два. Один в городской больнице, а другой в военном госпитале. Рентгенограмма из городской больницы на этот раз не принесла утешения Капитану. Желудок был в полном порядке. А вот рентгенограмма из госпиталя оказалась такой, как надо. Там где и положено четко просматривалось углубление в слизистой оболочке желудка, которое могло быть классифицировано как язва. Правда восторжествовала. Но ценой ее стала новое госпитализация и лечение, которое заняло уже целый месяц.

Выписавшись из больницы, капитан сходил в Управление КГБ и передал курирующему его сотруднику свое медицинское заключение.

— Ну, вот, теперь полный порядок! – сказал тот, прочив медицинскую справку. – Ни вам, ни нам не нужна сомнительная информация. Желаю вам всего хорошего.

Миша, в нас из лука стреляли, людей там едят — тебе это надо?!?!

Ладно, убедил.

А Фиджи?

Лучше, людей там не едят, говорят на английском, фантастически изумительные кораллы — надо ехать!

Сказано-сделано, едем, надыбал отдаленный даже для Фиджи водолазный пансион с оборудованием для погружения на маленьком островке, один там отель, наш, три посёлка местных — и всё.

Здороваться надо "Була! "

Алкоголь в отеле есть, но не включён в all inclusive, захватим в duty free.

Приятельница быстро собралась, я тоже, виз не надо, билеты в кармане, аэропорт.

Ну что сказать...

Далеко, очень.

И обидная деталь — целый день теряешь на international dateline, концепция мною не вполне понимаемая, вылетели в воскресенье, влетели в понедельник и уже перед самым приземлением скакнули во вторник, мои мозги не переваривают такие трюки.

Забегая вперёд — назад летишь, так вообще шизофрения, вылетел сегодня, скакнул во вчера и приземлился позавчера, бред.

Самолёт приземлился и начались суровые будни любителей нетронутых мест... Мы пилили по главному большому острову по окружной дороге на противоположную его сторону, часов 6-7, что было уже занудно — полёт занял 12.

Добрались до причала, ребята-фиджийцы покидали багаж в пару катеров, впоследствии используемых для погружений и борясь с неспокойными водами пролива часа три пробивались к острову, лёгкая морская болезнь быстро вылечила от желания есть и пить, голод и жажду как рукой сняло.

Подходим к острову, приятельница утомлённо спрашивает — мы уже добрались до края мира?

Я её понимаю, сутки в дороге, самолёт- автобус-катер, только что оленей не было, я же говорю — аквалангисты те ещё мазохисты...

Почти добрались — дно мелкое, причалов нет — пересели в плоскодонки, на мелководье вылезли и побрели по воде к отелю, с обувью в руках, местные поют песни и одевают нам гирлянды цветов на шею, небольшая церемония по встрече туристических придурков заканчивается и мы идём регистрироваться.

И вот тут-то меня поджидала самая большая экзотика — по деревянному настилу идут двое детишек, белобрысых и голубоглазых, переговариваясь по-русски, брат и сестра, как позднее выяснилось.

Перегрелся или переутомился, галлюцинации, тропические дела, наваждение, не иначе голован навёл!

Нет, всё проще, курорт принадлежит русским, сын владельца приехал с семьёй, поднимали этот курорт, семья провела пару лет безвыездно, теперь наезжают отдохнуть и проверить новый менеджмент.

Фиджи не обманули, бешено красивые кораллы, рыбы, кормление акул, посвящение в дайверы и племенная церемония — всё там, в памяти.

Однако: уже спустя годы моим самым сильным впечатлением остаются два светленьких ребёнка на краю света, две ромашки среди тропиков, мирно державших друг друга за руки и говоривших на русском...

Добро пожаловать на Фиджи, сезон русских курортов продолжается, будете как дома!

Добрых вам погружений!

Була!!