Но, как водится, в нашей стране отдел продаж занимается еще и совсем не ее делом – рекламой, выставками, общением с недовольными клиентами, улаживанием конфликтов, свадьбами/корпоративками/днями рождения и тд. Это в случае, если в гостинице есть ресторан, клуб, кафе.

У нас это все было. Плюс – дежурства по гостинице раз в две недели, в ночь.

***

Съезд проституток

Захожу утром в гостиницу из подземного гаража, сразу в кабинет охраны

(отметиться о прибытии). Процедура обязательная, фиксируется на видеокамеры, ставится подпись в журнал прибытия.

— Привет, Вась. А что за шум в холле?

— А ты выйди, глянь.

Выхожу. Оx....

Весь холл гостиницы забит проститутками. В 9 утра!

— У нас тут международный съезд проституток? Будут писать устав, корпоративные правила и выдвигаться в парламент?

— Не, два автобуса турков щас прибудут с аэропорта. Хрен знает, как эти овцы узнали. Часов с восьми заполонили весь этаж.

— Ах[рен]еть.

— Аха. Зато какие продажи в баре с утра — закачаешься. Даже коньяк двадцатилетний покупают.

— Наверное, это выпи (ВИП категория проституток) разоряются. Показывают молодняку, как надо жить, к чему стремиться. Делятся накопленным опытом и славой, так сказать.

***

Суровые натовские парни

Звонок с ресепшна (стойка регистрации внизу).

— К вам тут из НАТО.

— Ок, щас спущусь. Пригласи их в лобби бар, скажи бармену, пусть даст им там кофе-чай, только не алкоголь.

* Алкоголь иностранцам предлагать нельзя, так как у нас он недорогой по сравнению с их странами, и если это еще и нахаляву, то они тычут пальцем сразу в самые дорогие сорта коньяка. И не понимают, что даже если угостили, то стоит тормознуться после одной дозы. Чуть ли не требуют сразу всю бутылку на стол.

Через пару минут перезванивает бармен.

— Соки им предложить можно?

— Можно.

— И фреш?

— И фреш можно. Только в разумных пределах. Если что, говори – апельсины закончились.

* Опять же – меры, суки, не знают. Могут ведро сока выдуть за час переговоров.

Спускаюсь вниз. Захожу в бар, в этот момент звонит один из мобильников

(у меня их два, плюс телефонная трубка, которую обязана носить с собой).

Останавливаюсь у первого попавшегося пустого столика, ставлю папку на стол, говорю с кем-то.

В двух метрах за столиком сидят трое иностранцев – два пендоса и один итальянец (через несколько месяцев работы различаешь их по рожам и степени дебиловатости улыбки). Итальянцы, кстати, обычно наглее себя ведут – разваливаются на всю прилегающую территорию и лыбятся оскалом хозяев жизни.

Заканчиваю телефонный разговор, собираю свои вещи в охапку. В это время слышу диалог (на английском):

— Глянь, какие у нее ножки!

— Ага, а губы какие, небось, сосет, как пылесос!

— Обожаю худеньких, в строгом прикиде и в очках. Прям представляю себе, как кончаю ей на очочки!

*К слову, это обо мне. Ношу очки, ненавижу этот аксессуар лет с четырнадцати, но.. на линзы не перехожу принципиально, так как таким образом (сама удивлена, но это так) фетиширует огромная часть мужского населения страны. Любой штрих, помогающий предрасположить клиента к подписанию контракта мне на руку. Так что, линзы – нафик! И да – внешность была главным козырем при поступлении на работу, помимо всего прочего. Я честно прошла собеседование с толпой других желающих, все тесты, но окончательный выбор директор сделал в мою пользу именно из-за внешности. Ибо контракты, в основном, подписывают мужчины. Падкие на худеньких, в облегающих юбках и пиджаках, в рубашках с глубоким вырезом, со строгой прической, в очках и с пухлыми губами. Единственная уступка с моей стороны – перекрасилась в блонду. Брюнетка в очках и строгом прикиде вгоняет их в ступор, зачастую. А блонда – существо безопасное.

Слышу, значится, я весь этот разговор, подхожу к ним, ослепительно улыбаясь, и говорю:

— Здравствуйте, джентльмены!

Поначалу стушевались – слышала я или нет весь предыдущий диалог? Делаю вид, что музыка громкая, что даже звука не просочилось в мои блондинистые уши. Расслабились.

Через минут сорок бурных обсуждений пихаю контракт, так как сошлись в цене. Подписал итальянец, оказалось, он выше по званию, полковник, чтоль. У одного из пендосов на пальце красуется перстень USMA (West

Point Military Academy, обычно с гравировкой года выпуска). Фигассе, наверное, потомственный военный? Спрашиваю, так и есть, какой-то там

Ричард Гринфилд Третий (приблизительно так).

В общем, встаю, опять собираю манатки. Бармен приносит чек, который они кидаются оплатить. Останавливаю движением руки (хренли, ток что подписались выплатить тыщ сто баксами! Я добрая и душа у меня широкая), подписываю чек на баксов двадцать. Итальяшка и один из пендосов подскакивают, выступают с предложением угостить меня встречно. Вечерком и в каком-нибудь ресторане.

Мило улыбаюсь:

— Да нет, что вы? Мне это ничего не стоит. Гостиница выделяет спец. бюджет для угощения дорогих гостей.

— Ну, вы такая милая девушка, может обдумаете предложение об ужине в ресторане?

— Мм.. Знаете, думаю нет..

— Почему? Мы вам неприятны?

— Да нет, что вы.. такие милые парни, такие воспитанные.. вон даже потомственный офицер среди вас.. Просто боюсь, что вы потребуете от меня поработать губами как пылесос. Да и очки мне мои слишком дороги, чтобы их пачкать..

Ступор. Молчание ягнят. Окаменевшие статуи. Мило улыбаюсь:

— Увидимся на сборах, господа..

Да, они тут у нас проводили какие–то учения, через недельку заселили всю гостиницу офицерами разного ранга. Проститутки ходили по коридорам в раскорячку, ошалевшие от выпивки и подарков, прям корпоративный праздник у них был. Но это позже.

На следующий день мне в офис принесли огромную корзину цветов с извинениями. Пох, пожрать и выпить я и на работе могу, и оч даже неплохо. В нашем ресторане. Один из лучших в городе.

***

Бабуля и турки

Дежурство.

Как я его ненавижу. Надо обойти все этажи, проверить наличие лампочек во всех коридорах, уборку в незаселенных номерах, спуститься в гаражный подвал и проверить все там. В общем, проверяем даже чистоту кухни в ресторане и в раздевалках горничных и простых рабочих. Ходишь, как придурок с четырьмя листиками, и ставишь галочки в нужной графе – отлично, хорошо, удовлетворительно, плохо, ужасно.

11 вечера.

Спускаюсь в тренажерный зал, работает круглосуточно. Одно из требований на моей смене (бзик у меня такой, личный), чтобы в тренажерке не было вони. Знаете, входишь иногда в спортзалы и там висит запах застарелого пота. Постоянно ругаюсь с персоналом тренаджерки, чтобы проветривали зал, когда нет посетителей. Им лень. А мне противно, мы тоже туда ходим пару раз в неделю, после работы. Раздаю обычные п... , заставляю открыть окна при мне.

Звонит мобила, не успеваю ответить, оттуда раздается истеричный плач девочки с ресепшна. Поднимаюсь наверх.

На ресепшне плачет девочка, напротив нее сидит старушка американка, лет

60, тоже рыдает. Пять минут успокаиваю обеих, пока, наконец, они внятно рассказывают, о чем речь.

Бабушка – представитель МВФ (Международный Валютный Фонд), поселилась на верхних этажах, хотела вид на город. Рядом в номерах с обеих сторон, заселили турков (б... , какой идиот это сделал?? Убью завтра!). Горячие турецкие парни позвали проституток, часов в 9 вечера. Выпили, начали шуметь, проститутки – скакать по койкам и орать.

Старушка потерпела, а потом решила разобраться с этим лично. (Вот наx... , спрашивается? Не делайте таких глупостей! Звоните на ресепшн, есть обученные люди для этого! Только внятно объясните ситуацию, не истерите)

Стучится в дверь соседнего номера, она открывается, и тут старушка

(может, за последние двадцать лет впервые?) видит абсолютно голого мужика турецкой наружности, который недвусмысленно трясет перед ней огромным половым x... и зовет бабулю внутрь, присоединиться к веселью.

Вот это был бы трэш, если б она вдруг распахнула халат, потрясла бы перед ним сморщенными сиськами, и вошла бы! Нравственность бабули оказалась на высоте – она заорала и понеслась к себе в номер, позвонила на ресепшн и кричит в трубку – ХЭЭЭЛП! ХЭЭЭЛП!

Эта (вторая дура, завтра ей влетит по первое число за такое), бросает регистрацию на произвол судьбы и несется наверх, думая, что бабка отдает концы инфарктом!

На этаже ее встречает разбушевавшийся голый турок, скачущий примат по коридору, и пытается насильно затащить в злополучный номер. Бабка, стоявшая на стреме у дверей, выскакивает с феном (!) в руках, п... турка по башке, спасает девочку, и они обе наперегонки бегут вниз по лестнице!

Кто победил – не знаю. Но фен у бабки в руках до сих пор. Треснувший, б...! Делаю пометку в блокноте – сменить фен в таком-то номере.

11.15 вечера. Мило улыбаюсь, отправляю дуреху обратно на регистрацию, бабушке заказываю травяной чай, беру охранника и поднимаюсь наверх.

Турок есть. Голый, действительно. x... огромен, обе свидетельницы не соврали. (Про себя ржу и думаю – если их спросить, как турок выглядит сам по себе, вряд ли помнят. Но x... описали верно). Так-с, он (турок, а не x...) ломится к бабке в пустой номер, орет че-то на своем, но тут и без переводчика понятно – угрожает поиметь ее во все ее старческие отверстия за нанесенный феном ущерб башке.

Охранник его быстро скручивает в бублик, зовет по рации подмогу.

Заходим в номер – иттиить, бедлам! Второй турок трахает проститутку на балконе, перегнув через перила (вдруг уронит, а? не первый этаж, все же), пока его соотечественника бабка в коридоре расхерачила. Вторая проститутка, совершенно голая, лежит на кровати, что-то уплетает за обе щеки, и смотрит по телевизору – ну кто бы мог подумать? Дом 2!

Через 10 минут они все в моем кабинете, в присутствии охраны. Турков выселяю нах[рен], пусть идут другим гостиницам мозг имеют. У девок проверяю паспорта, даю охране, чтобы отсканировали, заношу в черный список. У нас они больше работать не будут.

Бабушку переселяем в люкс за счет гостиницы. Присылаем в номер шампанское, корзину с цветами и с фруктами. Хотя, судя по ее тоскливому взгляду, предпочла бы турка. Наверное, уже сожалеет о поднятой буче.

Лицемерка хренова! Но мило улыбаемся друг другу. Подписывает бумагу, что к нам претензий не имеет и всем п... как довольна.

00.45 вечера. Пью кофе в баре. Бармен слушает историю и ржот до слез. В благодарность подливает в кофе каплю коньяка, хорошего. Беру бумажки и иду проверять дальше гостиницу.

01.00 Опять пью кофе. Иду в кабинет заполнять отчет о проверках. И отдельный отчет о произошедшем.

03.00 Еду домой. Слава Богу, завтра работаю с полудня.

***

Корейцы

9.00 Захожу в гостиницу к охране, на подпись.

В холле опять толпа проституток. б... , когда это закончится?

— Опять турки, Вась?

— Неа. Корейцы, дни корейской культуры.

— Ну, слава Богу, хоть не турки.

— Да нет, уж лучше б турки. Корейцы похуже будут.

— WTF?!

— Сама увидишь.

— Их тоже пара автобусов?

— Неа, всего двадцать с чем-то.

— А нахрена им этот парад телок?

— Так они по 4-5 телок за ночь приходуют, сразу оптом берут.

Поднимаюсь к себе в кабинет, включаю компьютер. Начинается рабочая рутина, звонки, договоренности о встречах. Все это время меня преследует мысль, что у айтишников рядом кто-то смотрит п@рнуху на полный звук.

Иду к ним:

— Ребят, вы охренели? Вырубите п@рнуху. Тут люди ходят, рядом коференц-зал.

— Это не мы.

— А кто?

— Корейцы, над нами полулюксы.

— … Прям с утра?

— Резкие парни, полчаса назад заселились и уже приступили.

Айтишники ржут. Я тоже. Зато остальным постояльцам не до смеха. Звоню на ресепшн:

— В каких номерах узкоглазые?

— Минутку. – Выдает список на 24 комнаты. Прилежно записываю.

Звоню во все номера, вежливо прошу не шуметь. Объясняю, что нам пофигу, чем они там занимаются, пока они не мешают остальным. Все вежливо обещают держать себя в руках, кроме одного. Какой-то крутой мелкий п...

(наверное, директор?) посылает меня, и говорит, что имеет право делать все, что ему взбредится, если это в рамках закона.

Вежливо ему объясняю, что если будет шумно, перекроем проституткам вход в гостиницу на пару дней, пока у них тут дни культуры. Он, также матом, говорит, что не проблема – привезет себе из города. Вежливо объясняю ему, что их никто не пропустит в гостиницу. Поставим охрану у лифта и лестниц, и хрен кто пройдет в номера, кроме постояльцев.

Угрожает переехать в другую гостиницу. Да на здоровье! (думаю). Ему говорю – мы ничего из этого не сделаем, если он пойдет нам навстречу и не будет шуметь. Довольно лопочет в трубку и обещает быть послушным мальчиком. В качестве бонуса объясняю ему, к кому обратиться из охраны, чтобы ему поставили лучших девочек в городе.

После полудня получаю в подарок огромную коробку конфет от неизвестного мне узкоглазого, в благодарность за лучших девочек. Иду к айтишникам и разделяю с ними конфеты, сама столько не съем.

Слава Богу, не мое дежурство. На второй день весь персонал жалуется, что охи-ахи-вздохи продолжались до рассвета.

***

Конфликт Севера и Юга

Голладцы. Это п....

Норвежцы – это п....

Финны – п... полный.

А если они все вместе собираются в одной гостинице? Козырный п...

Сцуко, мое дежурство.

Наученные горьким опытом, охранники заранее готовят инвалидки в количестве двух штук. Кто не понял – инвалидные коляски. В гостиницах держат такие, чтобы перевозить пьяных вдрызг, вместо того, чтобы тащить их на руках.

Начальник охраны с утра продумывает расположение "огневых точек", чтобы, если что – совершить перехват и не дать горячим северным парням нанести ущерб гостинице. А то потом спросят с него.

Выхожу в холл, встреча с представителем посольства Египта. Чурка немытая, лет 30-ти, сидит в лобби баре, дорогой костюм, галстук ручной работы и вся фигня. Огроменный золотой перстень с брилликами и браслет на своем законном месте. Здравствуйте, братья арабы.. б...!

Переговоры проходят успешно, арабы в основном, редко торгуются с женщинами, считают это ниже своего достоинства. Подписываем предварительный контракт.

И тут он выдает:

— Я тоже поселился в этой гостинице с семьей. Мы взяли четыре номера на верхнем этаже.

— У вас такая большая семья?

— Нет. Я, жена с двумя детьми, наложница с сыном и няней, и отдельный люкс для меня. Тишину люблю.

Наложница?! Думала, такое только в книгах про Роксолану и Анжелику остались. Пипец, еще и хвалится, гад. Натянула дежурную лыбу на лицо.

Хрен с ними, с ихними порядками.

— Мадам, а вы не хотите вечером заглянуть на бокал вина? Незнакомы мне город, страна, обычаи, расскажете. Не люблю скучать в одиночестве.

Это он, типа, новую наложницу ищет?

— Нет, спасибо. Я бы на вашем месте не скучала, с такой-то свитой.

— Я, — говорит, — очень состоятельный человек, могу достойно отблагодарить, если чо.

— Я, — говорю, — очень претенциозная дама, если чо. Меньше, чем на конезавод, не согласна.

— А зачем вам конезавод? Лошадей так любите?

— Нет, жеребцов. Они прекрасны.

Чувак впадает в ступор, ищет подвох.

— Вас размеры жеребцов впечатляют? – в глазах неподдельный интерес.

Делаю оскорбленную рожу.

— Нет, скакать люблю, быстро и с ветерком.

Собираю бумажки и сматываюсь к себе. Готовлюсь к вечернему дежурству.

Араб остается в раздумьях. Либо приценивается к конезаводу.

21.00. Все тихо. Северные парни мило беседуют в лобби баре, попивая "ее, родимую". Рядом шмыгает стайка проституток, совершая облет территории бара, с целью обратить на себя внимание.

22.00. Начинаю обход гостиницы. Пока все спокойно.

22.45. Звонок мобильника разрушает все мои надежды на спокойное дежурство. Драка в баре. Между норвежцами и арабом!

Поднимаюсь туда на скорости. Разбор полетов.

Итак, араб спустился в бар попить кофе на ночь и, возможно, снять себе девку, пока жена и наложница с няней укладывают его детей спать.

Разговорились с северянами, потом пошел спор о том, чей уклад жизни лучше – христиан или мусульман. б... , не могли другую тему для разговора найти? Драка на почве религии? Уж лучше бы из-за баб подрались.

Оказывается, я глубоко ошиблась. Драка произошла на почве спора – чья дурь лучше, голландская или е...?

Ппц. Хорошо, хоть отделались ссадинами и царапинами, и ничего не успели сломать – ни друг другу, ни мебель. Но араб, несмотря на холеный вид, успел сложить парочку северян, пока охрана подбежала. Не ожидала.

Надо уладить конфликт, чтобы не было претензий к нам. Мирятся, даже вроде как пожимают друг другу руки. И широкая арабская душа решает угостить всех в баре (не соврал, насчет состоятельности-то).

Северные горячие парни загружаются водярой по самое не могу (за чужой-то счет?), двоих увозят наверх на инвалидках, еще двое стойко держатся наравне с арабом. Е[ж]ть, а как же ислам, запрещающий спиртное? Судя по всему, когда речь идет о мерянии письками (кто больше выпьет), арабы начисто забывают о Коране.

24.00. Еще бухают.

24.20. Одного финна вылавливают у бассейна, проскользнул туда порыгать.

Хорошо, не успел в воду. Очистка бассейна и замена воды – процедура на двое суток.

И дорогостоящая.

02.00. Пишу отчеты.

03.00. Еду домой.

***

Бывший наш

Хуже наших бывших соотечественников, добившихся чего-то в жизни "там", может быть только понос.

22.00. Звонок с ресепшна, и, как назло, мое дежурство.

— Проблемы с постояльцем из полулюкса № **. Требует к себе представителя администрации.

Поднимаюсь к нему в сопровождении охранника, согласно инструкции. А вдруг там маньяк, а я ж безоружна?

В номере – приличный дядька лет сорока, говорит со мной на прекрасном русском. Перепроверяю в базе, может ошиблась девочка с регистрации?

Сказала же – американец. Оказывается, не ошиблась, в 70тые свалил с родителями в США, белорус по рождению.

Спрашиваю, в чем претензия.

Оказывается, ему мешает фонарь на улице. Светит прямо в окно и мешает спать.

Предлагаю закрыть окно шторами. Нет, не любит опущенные шторы. Предлагаю переселить его в другой номер. Нет, ему нравится этот вид, и он уже распаковался. Говорю – это все, что мы можем сделать для него.

Он говорит – нет, не все. Предлагает позвонить в мэрию и потребовать отключить фонарь. Именно этот.

Я в шоке. Он злорадно улыбается.

Сука, он представитель Международного Банка, от него зависит подписание контракта с нами.

Вежливо улыбаюсь и говорю – посмотрю, что можно сделать. Умалчиваю о том, что фонарь на гостиничной территории, и он принадлежит "нам".

Спускаюсь вниз, вызываю техников, прошу отрубить злополучный фонарь.

Чешут репу, но каким-то образом минут через десять его вырубают.

Присылаю в номер корзинку с фруктами и бутылку вина с извинениями за предоставленные фонарем неудобства.

На второй день контракт подписан, мужик с уважением поглядывает в мою сторону и почти не торгуется.

Представляю себе, как он будет рассказывать на родине, что ради него, город отключил фонарь.

***

Причиндалы проституток

Опять мое дежурство. Звонок с ресепшна.

— У нас проблема в номере ***.

— В чем именно проблема?

— Постоялец жалуется на вонь.

— Хорошо, скоро буду.

Поднимаюсь в номер. Постоялец, приятный такой дедушка, открывает дверь.

Ну, думаю, опять бзики и глюки на старости лет. Прохожу в комнату.

Старикан прав – воняет так, будто стухла стая мышей.

Звоню на ресепшн, переселяю деда в другой номер, с дежурной корзинкой фруктовой и вином в качестве извинений.

Принимаюсь искать источник запаха, переворачиваю всю комнату верх тормашками – ничего.

Успокаиваюсь, и как собака – иду по запаху.

Нифига – источник не могу найти, хоть ты тресни. А вонь все сильнее и сильнее.

В какой-то момент подзываю охранника и вместе поднимаем матрас с кровати. И охреневаем – под матрасом коллекция из 6-7 штук использованных прокладок.

Вонь становится невыносимой.

Вызываю уборку, делаю соответствующий доклад на службу уборки (иначе меня поимеют за переселение деда в другой номер), иду вниз.

Проверяю по базе, кто заселялся в этот номер последние две недели – если женщина, то занесем в черный список и у нас она жить больше не будет.

Нифига – одни мужики, ни одной бабы.

Ясно, проститутки грёбаные.

Звоню охране, говорю – организуйте встречу с их старшей.

Через часик она появляется, запыхавшаяся и идем в бар. Садимся, пьем кофе, обрисовываю ситуацию. Она краснеет – бледнеет — опять краснеет.

Вытаскивает какой-то блокнотик, что-то там смотрит, хватает мобилу, звонит кому-то и шипит:

— Чтобы через 20 минут была здесь!

Поднимаемся ко мне в кабинет, вежливо общаясь. И тут приезжает молоденькая пацанка, лет двадцати.

Ее старшая, долго не думая, хватает девку за патлы и – е... башкой аб стену! Потом еще раз, x... об мой стол. С непроницаемым выражением лица убираю бумаги в сторону – чтобы кровью не накапало на них. Да и кто я такая, чтобы вмешиваться в их корпоративные разборы?

— Сука, б...! Я ж тебе сколько раз говорила – есть мусорные ведра для прокладок, тварь е...!!

Хрясь еще пару оплеух.

— п... отсюда, неделю штраф, коза драная! Будешь отрабатывать, иначе п... оторву и скормлю тебе же!

Девка, поскуливая, сливается с горизонтом, старшая пытается отдышаться.

Также молча, я наливаю даме стакан воды, протягиваю. Она отпивает пару глотков:

— Анна Владимировна, огромное вам спасибо, что не подняли большой скандал. Я ж знаю, как к вам конкуренты ломятся, хотят нас отсюда вымести. Спасибо, что поговорили со мной.

Встает и уходит.

Сдаю дежурство, пишу отчет, еду домой.

На второй день получаю подарок – красивая коробка с шикарными духами, и всякие женские финтифлюшки – помада, блеск для губ, лак для ногтей, и тд и тп. Все – оригинал, я в этом разбираюсь.

Приняла без зазрения совести. Хоть что-то с этой б... работы я должна поиметь, кроме зарплаты.

На этом все.

Если вдруг у кого-то возникнут вопросы, почему так часто упоминаются проститутки, и почему мы их пускали в гостиницу.. Это часть бизнеса, от которого никто, в здравом уме, не откажется. Проститутки – привлекают клиентуру также, как и хороший сервис, вкусная еда. И это – прерогатива охраны. Они их, как минимум, контролируют. Чтобы ходили к врачу, одевались и пахли дорого, вели себя прилично, и так далее. Если это нельзя остановить, то надо взять под контроль.

Помимо вышеперечисленного, охрана на них делает бешенные деньги. Каждая на входе оставляла минимум двадцатку. Каждый охранник делился с начальником. По слухам, начальник охраны за два года построил себе нев[ида]нный дом.

Мы, простые работники администрации, фактически зам. директора по разным департаментам, жили на одну зарплату и были нищие по сравнению с охраной.

В общем, древнейшая профессия в мире не потеряла своей актуальности.

Она стала втолковывать свекрови, что я, шалава такая, не достойна ее сына. За глаза при общих друзьях называла разведенкой. Распускала слух, что оба мужа бросили меня за [м]лядство, хотя ни того, ни другого не видела даже никогда, не говоря уже о каком-либо знакомстве с ними. Нашептала кому-то, что я клеюсь к ее мужу. За короткий срок настроила против меня нескольких подруг, да так, что они меня теперь откровенно игнорируют, а все остальные стараются держать на расстоянии от своих половинок.

Я человек чувствительный, дружелюбный, неконфликтный и, когда все это узнала, попросту впала в истерику. Рыдала дома до прихода парня. Он же не сразу понял причину моих слез, успокаивал, мол, и у нас с тобой свадьба будет, да еще получше, чем у них, и тогда эта дура заткнется. И, может быть, ничего бы дальше и не было, но в этот момент к нам в гости явилась его мама. Явилась, чтоб узнать, правда ли то, что я проститутка, и ее сын меня с панели забрал, так как все общие знакомые эту тему обмусоливают. Вот тут-то до парня дошло, что плачу я вовсе не о свадьбе, и взбесился.

Мама немедленно была отправлена домой, сам же он, не говоря ни слова, ушел. Вернулся через два часа, и я узнала, что он вы[ман]дил брата с женой из квартиры (они жили в моей однушке, в которую я их пустила, когда перебралась к любимому). "Ничего, все это забудется", — думала я тогда... Но неееет! Эта курица стала мне названивать и требовать, чтоб я снова пустила их жить к себе, ведь мужу платят копейки, и съем жилья им не по карману, а у них ведь еще и кредит за свадьбу. Деньги, полученные за раздел бабушкиной квартиры, муженек ее профукал еще пять лет назад. Я не отвечала на ее звонки, отключила автоответчик. Тогда она, точно зная, когда я бываю дома, стала приезжать, орать в парадном, что ей, моей РОДНОЙ СНОХЕ, жить негде, колотила в дверь ногами.

За два коротких месяца она лишила меня большей части круга общения, довела почти до нервного срыва, будущая свекровь смотрит на меня с подозрением. А ведь до свадьбы вела себя вполне нормально, милой казалась. В конце концов любимый за шкирку выкинул ее из парадного и пригрозил, что изобьет, как сидорову козу, если еще раз припрется. И брату велел то же самое передать. А мы решили, что будущим летом тихо распишемся, свидетелями позовем людей с улицы и на деньги, которые откладываем для свадьбы, махнем к теплому морю — нервы лечить. Ну всех на х[рен].