глазам. Она была очень доброй женщиной, и я ее совсем не боялась. Хотя мама вспоминает, как ей было ужасно жутко там находиться.

Мы ходили к ней много раз. И как-то раз она дала маме монеты и сказала, чтоб она прикладывала их к моим глазам, а потом каждую нужно было закопать и ни в коем случае не обращать внимания на мои глаза, стараться вообще не смотреть. Когда все монетки были закопаны, бородавок и след простыл. Но это еще был не конец: при последней встрече она рассказала маме, что порчу на меня навела папина любовница, с которой мама дружит, она — мать-одиночка и хотела, чтоб папа к ней ушел. Будто эта женщина заговорила какое-то угощение на смерть мамы и угостила ее. А мама, как любая мама, отдала это угощение мне. Порча не предназначалась мне, поэтому у меня вылезли только бородавки.

Та бабушка дала маме охапку сена и наказала в четыре утра поджечь его на перекрестке и убежать оттуда, не оборачиваясь. А наутро та женщина должна прийти, и ни в коем случае ничего нельзя ей давать. Так мама и сделала: наутро пришла папина любовница просить у мамы морковку, мама ее выгнала, а к вечеру ее забрала скорая с сильнейшим отравлением. Мама прижала папу к стенке, и он во всем сознался. После того, как узнала про этот случай, не могу не верить в потустороннее.

у шикарной жизни оказалась оборотная сторона — ты никому не нужна такая, какая есть: с несимметричным лицом ("Хмм, надо бы тебя показать профессионалу, пластику там сделать"), с волосами-пружинками, потому что ему нравятся длинные гладкие волосы; с лишним весом ("Не смей пропускать тренировки, свиноматке место в хлеву"), собственным мнением ("Рот у стоматолога будешь открывать, слышала такую шутку?"), вкусом ("Ну, милая, доверься профессионалу, ты же не видишь себя со стороны") и уж тем более — не дай бог! — способной рожать детей ("Поедем, подрежем тебе трубочки, я читал, это не страшно").

Создание Галатеи обернулось для моего мужа ужасом: "Ты молода и прекрасна, ты будешь мне изменять!" После почти шести лет этого кошмара я хотела только одного: чтобы мне вернули мою свободу. Не было никаких "нас", если я что-то делала не так, как нравилось моему мужчине. Я вышла из этого брака с ужасными потерями: я перестала быть собой. Сейчас я одна. Три года я посвятила возвращению к себе. И я боюсь отношений. Мне кажется, что любой потенциальный парень если не ищет недостатки во мне сейчас, то будет искать их потом, поэтому я не могу показать себя настоящей.