две недели были подобны аду. Неделю назад, придя домой ты даже не обратил внимания, что я подстригла ногти, волосы, сделала маникюр и укладку. Ты не заметил, что я приготовила твою любимую еду и одела в твою честь красивое нижнее белье, купленное мной. Ты никак не отреагировал на это, в течении нескольких минут закончил с едой, после чего посмотрел футбол по телевизору и отправился спать.  

Ты больше не говоришь мне, что любишь меня и не прикасаешься ко мне. Я уверена что ты мне изменяешь или не любишь меня. Поэтому я оставляю тебя.  

PS. Не пытайся меня искать, ты меня не найдешь. Я и твой брат уезжаем в отдаленное место, где будем счастливо жить. Ищи себе другую жизнь.  

Твоя бывшая жена.  

* * *

Письмо мужа 

Благодаря тебе это был удачный день. Закончив читать твое письмо, я подпрыгнул от радости.  

Мы действительно женаты уже семь лет, но в последнее время ты не ведешь себя как любящая жена. Да, я смотрю футбол — это для того, чтобы успокоить себя после того, что ты мне кричишь. Я обратил внимание на твои ногти и прическу, но первой мыслью было то, что ты очень похожа на мужчину. Я не сказал тебе об этом, потому что моя мать научила меня, что лучше промолчать, если ничего хорошего сказать нельзя. Когда ты готовила мою любимую еду, то, по всей видимости, ты перепутала меня с братом: я не ем паштет с хамсой уже 10 лет.  

После того, как я увидел, что на твоем лифчике висит ценник "49.99 шекелей", я вспомнил, как неделю назад мой брат одалживал у меня 50 шекелей и немедленно ушел спать.  

Я по-прежнему любил тебя и надеялся, что мы сможем справиться с проблемами.  

В любом случае, после того, как я выиграл в лото 14 миллионов, я уволился с работы и купил нам билеты в кругосветное путешествие. Однако, вернувшись домой, я не обнаружил тебя. Я желаю тебе счастливой жизни, как ты всегда хотела.  

После того, как я показал адвокату письмо, которое ты мне написала, он сказал, что теперь я не должен тебе ни единого цента. Береги себя.  

PS. Не помню, говорил ли я тебе, что мой брат Ариэль получил при рождении имя Ариэлла?  

Надеюсь, это не станет проблемой.  

Твой очень счастливый бывший муж.

военкомате проходил — там сказали что зрение стопроцентное, а вот поди ж ты: наврали всё гадкие врачи, лишь бы кого попало в армию забрать, даже абсолютно слепого мальчика. КАК? Чем он смотрит-то? куда он смотрит? Какая любовь всей его жизни?? Да разве ж для неё мама ягодку растила, ночей не досыпала и Агушу за ним допивала? Да она же СТРАШНАЯ! "

Ну и так далее.

И этот день наступает в жизни почти каждой мамы. Не будем снимать со счетов тех счастливиц, которые как увидели первую девушку своего сына — так и кинулись ей на грудь со слезами и криками: "Господи, доченька, родная! Какая ж ты красивая, богатая и умная! Сразу видно: ты лучшая в мире! Вот для кого мама ягодку растила, диатез на попке ему лечила, и его анализы в спичечном коробке в семь утра, зимой, в пургу, в детскую поликлинику носила! Заходите в мой дом — мои двери открыты, буду песни вам петь и вином угощать! "

Но не всем же так везёт-то?

Я долгое время думала, что у меня какой-то синдром матери-одиночки. Ну, такое, знаете, когда всю жизнь ради сына прожила, а как пришло время ему собственной семьёй обзаводиться: так тут хоп — и колпаком вдруг поехала. И давай по пять раз в день инсульты имитировать, в кому впадать и умирающим голосом просить позвать священника, нотариуса и труповозку. Лишь бы сын рядом с тобой суетился, а не со своей неприятной бабой по кинотеатрам жамкался в темноте.

У меня, конечно, не всё вот так плохо-то, но вот это чувство, что "Да не родилась ещё та умница-красавица, которая мою ягодку-то заслуживает! " — это у меня было и есть всегда.

Но на днях чота разговорились с другом, который рассказал историю, как он к своей маме привёл девушку свою любимую, а мама в обморок упала натурально. Потому что любовь всей его жизни была в прыщах, как клумба у Кремлёвской стены в анютиных глазках. Другу-то на те прыщи было плевать с колокольни, он их в упор и не замечал. А вот мама тихо ойкнула, и упала. Всем видом тонко намекнув, что выбор сына ей что-то как-то не очень...

... Спустя много-много лет, когда друг женился на другой женщине (которая маме сначала понравилась), а потом мучился в браке несколько лет, заставляя материнское сердце страдать — мама сказала: "Знаешь, лучше б ты на той прыщавой своей женился. Я ж перед тем как в обморок упасть, успела заметить, что у неё глаза добрые, и мысли чистые. И душа светлая, и улыбка красивая. И прыщей-то не так уж и много было, и фигура как у Мерлин Монро. В общем, дура я, дура, прости, сынок".

И тут я тоже вспомнила, как несколько лет назад встретила маму своей бывшей любви, с которой, я это прекрасно помню, отношения у меня не сложились прям сразу, от слова "совсем". Потому что я в те времена была не просто прыщавая и страшная, а ещё и панк с зелёным ирокезом и лысиной. И в рваных джинсах, и в майке с Егором Летовым, и с булавками в ушах, и с макияжем "Авария, дочь мента", и её сына курить научила.

Это сейчас я понимаю, что на месте этой святой женщины, которая всего лишь икнула и затряслась — я бы своего сына в больницу сдала бы немедленно. Ну, зрение проверить, АйКью посчитать, и пару раз током его ударить несильно, чтобы в себя пришёл. А может, ещё и к бабке бы какой сбегала. На предмет узнать: а не опоили ли мою кровиночку каким-нибудь приворотным зельем из сушёных аскарид и когтя вомбата?

Так вот. Встретила я Серёжину маму, и что невероятно — она меня узнала. Даже спустя больше двадцати лет. Взяла меня под руку, присели мы с ней на лавочку, поговорили за жизнь, за детей, за внуков, за давление и глаукому, и о том, что она меня часто вспоминала. Притом, не поверите, добрым словом. Мол, лучше б ты, Серёженька, на той лысой и зелёной женился. У неё и семья приличная была, дед — Герой Советского Союза. А то, что папа у неё алкоголик — так и наш прибухнуть любил, что ж такого? Я ж помню, как ты её любил, как глаза твои счастьем дебильным светились. Нарожали бы щас деток, и не беда, что дурачочки получились бы — я б всё равно их любила. А так-то вроде и женился на ком-то, а баба там нехорошая, да и внуки, сильно подозреваю, что не моих кровей. Ты, Лида, моих ошибок не повторяй. Нравится-не нравится, а в глаза сыну смотри сразу. На дебила похож? Слюни пузырями? Глаза счастливые?

Всё. И не лезь, и люби её сразу, даже если она чуть красивее Ющенко. Главное — чтобы она твою кровиночку счастливым делала, поняла?

Поняла, тёть Тамар. И слава труду, что вовремя.

Пусть хоть одноногая [мав]ритянка преклонных годов, пофигу уже. К тому ж, нам всегда будет о чём поговорить: похороны Брежнева, Высоцкий, кофейная жвачка.

Лишь бы глаза у него были дебильные и счастливые.

И слюни пузырями.

утереть нос "зубрилкам" — тем, кто исправно записывал все лекции.

Перед историком трепетали несколько поколений студентов. Особенно — студенток. Девушек он не очень жаловал, а уж те, кто появлялся на экзамене нарядной, накрашенной и причесанной, были обречены на провал.

Таких он гонял особенно усердно — ибо "если девушка пришла в столь помпезном виде на экзамен, то голова у нее занята явно не тем". Мысль, что и в причесанной голове могут быть весьма умные мысли, и даже знания, он категорически отвергал.

Бывалые второкурсницы в числе прочих наставлений рекомендовали за неделю до экзамена не мыть голову, приходить, собрав волосы в скромный хвостик, косметики — ни-ни! Одежда — "крестьянская" юбка до пят, и безразмерный свитер. В таком вот виде, авторитетно утверждали "бывалые", нам у него если не пятерки - то уж хотя бы уважение обеспечено. И мы слушались — им же виднее!

Историю я всегда любила, и особенно не прогуливала — читал он хорошо.

Посещение лекций было свободное, но он был из тех, чьи лекции я ценила.

Экзамен был назначен на 13.00. Всей группой мы договорились собраться в морге в 10, чтобы еще раз пробежать вопросы и повторить материал.

Нас было три подруги, и мы решили встретиться чуть пораньше и пройтись по магазинчикам. И вот мы идем — и — о чудо! — я в витрине одного из магазинов вижу костюм! Такой, что "в зобу дыханье сперло"! Ярко-зеленый, скорее даже — ядовито-зеленый, с умопомрачительно блестящими золотыми пуговицами, с коротенькой облегающей юбкой! То была любовь с первого взгляда, и я сразу же поняла, что должна им обладать! Экзамен по истории сразу стал далеким и неактуальным событием.

Костюм сидел на мне — не придерешься, тютелька в тютельку, и идеально подходил к зеленым глазам. Девчонки одобрили его единогласно.

Стоил он четыре моих стипендии, но, поскольку я была работающей студенткой, таковая сумма у меня имелась, правда — дома. Прошу у продавщиц отложить костюм на час.

До дома было минут сорок ходьбы. Потом еще столько же — назад, к заветному костюму. А после надо было в универ, на экзамен. Пешком было никак не поспеть, и я решилась — гулять так гулять — разориться на такси! Девчонки мои тем временем отправились в морг.

Ловлю такси.

— Мне сейчас — быстренько — в старый город, вот по этому адресу, потом — назад, сюда, а потом в университет! — плюхаюсь на переднее сиденье.

— Дэнег нэ хватаит, да-а? — сверкает улыбкой в два ряда белоснежных зубов из-под угольно-черных усов таксист.

— Да.

— Сколька тэбэ нада?

Называю сумму. Не говоря ни слова, таксист вынимает из кармана пачку денег, отсчитывает нужную сумму и со словами:

— На, беры, буду я тут ище два раза взад-впэред машина гонять.

Хватаю деньги и стремглав несусь назад — забирать костюм. Продавщицы, не ожидавшие от меня подобной прыти, заворачивают его в бумагу, я быстренько плачу и бегу назад. На часах — 11.35. Пока успеваю.

Черноусый таксист ждет.

— Куда тэпер?

Называю адрес. Едем.

— Тряпка купил?

— Костюм! Красивый — глаз не отвести!

— Ха!

Подъезжаем к моему дому, я бегу наверх, домой — жили мы на втором этаже.

Дома совершенно отчетливо понимаю, что не смогу сейчас положить купленное мною чудо в шкаф и пойти на улицу в бесформенной юбке до полу.

Это было бы величайшей несправедливостью!

Переодеваюсь в костюм. Скромный хвостик никак не сочетается с золотыми пуговицами, распускаю волосы. Глянув в зеркало, понимаю, что просто обязана подчеркнуть зелень глаз — под цвет костюму.

В таком вот виде, нацепив туфли на каблуках, выплываю из подъезда. 12.15

— скоро экзамен. Таксист, увидя меня, восхищенно прицокнул языком.

Захожу в морг в половине первого. Наши уже сворачивают конспекты, на столах пустые чашки кофе и конфетные обертки.

Увидя меня, девчонки присвистывают:

— Ты что, с ума сошла? Экзамен решила запороть, дура!

— Я сдам! — у меня вдруг появляется такое чувство, что я все могу, а особенно — в новом костюме.

— Да историк с тобой разговаривать не станет!

— Как это не станет? Должен же он экзамен принимать, и у меня - тоже.

Посмотрим.

— Спорим, не сдашь! Завалишь. Или сдашь — но низко. — Ввязывается наш

Игорек, единственный мальчик в группе.

— Спорим! На что?

— На шампанское!

— Пойдет! Учти — если сдам на пять, ставишь всем бутылку после экзамена.

— Это ты нам поставишь! И не забудь закуску!

— Увидим!

— Продуешь!

Идем в аудиторию. Появляется историк. В компании серо-коричневых девчонок я выгляжу "зеленой вороной". Смотрит на меня внимательно из-под очков. У меня начинают предательски дрожать коленки.

Он раскладывает билеты, и приглашает войти первых пять человек.

Остальные ждут за дверью. Лихорадочно открываю конспекты — ведь повторить не успела, начинаю листать. Внезапно обнаруживаю, что ничего не помню. Листаю конспекты — и не узнаю написанного, словно и не я писала.

Стоп! Нельзя поддаваться панике, на мне же такой костюм! Я знаю это состояние — когда кажется, что ничего не помнишь и не знаешь, это верный признак того, что — переучилась.

Лучшее, что я могу для себя сейчас сделать — попробовать успокоиться и идти отвечать. За дверьми я обречена "дозревать" до состояния истерики.

Как только выходит первый человек, захожу. Подхожу к историку, кладу свою зачетку.

— Берите билет.

Хватаю первый с краю билет.

— Пятый.

Историк протягивает мне бумажку с вопросами пятого билета и я иду готовиться.

В билете три вопроса:

1. Рыцарские ордена на территории Литвы в 13 веке и их влияние на политику княжества Литовского — знаю, ерунда!

2. Принятие Литвой христианства и его влияние на дальнейшую судьбу

Литвы. — Тоже не проблема!

3. Столыпинская аграрная реформа.

Можно вздохнуть — все три вопроса я знала.

Начинаю готовиться. Набрасываю план, продумываю, как построить ответ, записываю лишь основные пункты и даты. Спустя десять минут поднимаю руку:

— Можно отвечать?

— Пожалуйста.

Выхожу на кафедру, за столом передо мной сидит историк. С интересом оценивает мои ноги.

— Начинайте.

Сначала невнятно, заикаясь, но потом успокаиваюсь и начинаю говорить.

Слушаю себя — и радуюсь, черт побери, я хорошо отвечаю! Историк слушает, кивая и блестя очками.

— Хорошо, хорошо... Так. А как вы лично оцениваете реформу Столыпина?

— В целом — положительно. Не его вина, что у России просто не хватило времени, чтобы довести до конца задуманное им. Он верно в целом понимал задачи государства, вот только проводил свою реформу слишком уж резко, потому и был застрелен Д. Богровым.

— Хорошо... Да, в целом — хорошо, вы знаете материал. Где ваша зачетка?

— Вот, перед вами.

— Пять. Пока — первая пятерка. Улыбнувшись лишь одними глазами из-под очков, он протягивает мне зачетку.

Пять!!! И шампанское — мое! И — новый костюм! Нет, сегодня положительно

"мой день"!

Гордо выхожу из аудитории.

За дверью меня обступают:

— Ну?

— Пять!

— Врешь!

— Не вру! Пусть Игорек выставляет шампанское — угощаю всех, выпьем после!

Кроме меня, пятерку получили Игорек и еще одна, из "зубрилок".

Игорьку пришлось сбегать в кафе, купить бутылку шампанского. Закуску в виде пирожков организовали сообща.

Усевшись на травке во дворике, мы распивали шампанское из пластиковых стаканчиков и закусывали пирожками. Мимо нас — с бумагами в деканат — проходит историк:

— Празднуете сдачу экзамена?

Я — слегка "под мухой" — объясняю:

— Нет, это они спорили со мной, что я завалю у вас экзамен, а я сдала на отлично!

— Странный спор. Вы были на большинстве лекций, почему вы были должны не сдать?

— А потому что пришла при параде, а не как сельская учительница!

— Совсем странно... Впрочем, я замечал, что девушкам на экзаменах не до нарядов, они обычно скромно одеты... Но на вас сегодня было приятно смотреть, не скрою.

— Да?! А про вас говорят, что вы не любите нарядных девушек, и нарочно заваливаете их на экзаменах!

— Что вы говорите? — тут он раскатисто захохотал. — Вот уж не знал, ну надо же!

— Да? — настает мой черед смеяться — зря девчонки неделю голову не мыли!

— Угощайтесь, вот вам стаканчик, берите.

— Не откажусь, — историку наливают шампанское, протягивают пирожок.

... Мы сидим на травке, пьем из пластиковых стаканчиков, жуем пирожки и болтаем. На равных, совсем как друзья. Щелкая фотоаппаратами, мимо снуют туристы. До сих пор, вспоминая этот день, я помню то ощущение счастья, молодости и свободы....