В 2 часа ночи в ментовской звонок. Человек интеpесyется:

— Бyдьте добpы, скажите когда винный магазин откpывается?

— В 7 yтpа, гpажданин!

В 4 часа, тот же голос, но слегка пьяный:

— Cкажите а когда винный на yглy откpывается?

— В 7 часов yтpа!!

В 6 часy, в дpызг пьяный голос все того же мyжика:

— Cка-жи-те, когда винный...

— Что винный, что? Откpоется? В 7, а вам, что невтеpпежь да, поскоpее бы войти, да нажpаться, как свинья?

— У-У-У, да мне выйти надо!

Юрий Никулин о своем первом выходе на манеж:

... Мне предложили заменить в клоунаде "Лейка" заболевшего партнера Карандаша.

Роль несложная: требовалось выйти на манеж и обратиться к ведущему со словами: "А сейчас я покажу вам интересный фокус. Подождите немного, я принесу из-за кулис свою аппаратуру". Сказав это, мне полагалось уйти с

И ведь что удивительно. "Совы", как правило, очень уважительно относятся к чужому режиму дня: "Первый час ночи, куда им звонить, спят уже".

А вот "жаворонкам" чаще всего глубоко нагадить на других: "Девять утра — это нормальное рабочее время!"

... Б%%%ь...

Накануне премьеры спектакля "Собор Парижской Богоматери". Роль горбуна Квазимодо досталась старожилу театра.

Спектакль, по идее режиссера, начинался с того, что Квазимодо в полумраке должен был под звук колоколов пролететь, держась за канат через всю сцену.

Но был у него один маленький недостаток — очень уж он любил водочкой побаловаться.

И вот настал день премьеры.

Перед премьерой пришел актер-ветеран на спектакль вусмерть пьяным. Шатаясь из стороны в сторону, добрел до гримерки, нацепил горб и лохмотья Квазимодо.

Зал полон. До начала спектакля остались считанные минуты. Режиссер, повстречав его, опешивши сказал:

— Да вы же по сцене пройти прямо не сможете, не то, что на канате летать.

— Да я 30 лет на сцене и прошу за этот счет не волноваться, — пробурчал актер и направился к сцене.

На сцене полумрак, зазвонили колокола, вдруг, через всю сцену, слева направо пролетел Квазимодо, затем справа налево пролетел Квазимодо, затем еще раз и еще раз...

Раз эдак на шестой, Квазимодо остановился посреди сцены и повернувшись к переполненному залу спиной, держа канат в руке и смотря на кулисы, в полной тишине произнес:

— Итить твою бога мать! Я тут, как последняя с@ка карячусь, а эти козлы еще даже занавес не подняли!