Еду вечером с работы в такси. Таксист — здоровый такой лоб, грубоват, но меня уже запомнил, поэтому приветлив, шутит, спрашивает, как дела, и все такое. Происходит следующий диалог, плавно переходящий в монолог:

Т. ну чо как? как дела, как работа?

Я. нормально, устала малость

Т. а я вот не могу пока работу найти, куда мне хочется, меня не берут, а куда берут — мне не хочется

Я. а куда вам хочется?

Т. ну чтобы отношение было нормальное, чтобы платили хорошо и чтобы с обучением, конечно (а парень не промах — думаю я), т. к. прежняя моя специальность нынче не востребована

Я. а вы кто по специальности?

Т. в милиции я работал

Я. о как... а почему ушли?

Т. да... конфликт с начальством вышел

Я. ну, бывает...

Т. да я его понимаю! кому понравится, когда тебе подчиненный при всех, в твоем кабинете, прямо в лицо...

Я (подсказываю). правду говорит?

Т.... кулаком лупит!

Я.?!!

Т. да потому что козел он! подлый человек! я ему прямо так в лицо и сказал "козел ты", а он мне "вы при исполнении", ну тут я ему и двинул по роже

Я. ну если подлец...

Т. выжить меня хотел, сволочь, все ходил за мной: "когда уйдешь" да "когда уйдешь", проходу прям не давал, а я принципиально сказал "не уйду! "

Я. это правильно!

Т. (после паузы) ну подумаешь, переспал я с его дочкой!

Я. даааа?..

Т. на ней же не написано, на стервище этой, что она его единственная любимая дочь... я же ему и денег даже предлагал, МНОГО предлагал, чтобы он отцепился от меня

Я.?

Т. а он уперся, ишь, принципиальный такой... казззел... а так мне нравилось в милиции работать, денег все дают, раньше можно было вообще лопатой грести... а вот мы и приехали, до свидания, всего хорошего, звоните, счастливо: -)

Я. э-э-э... и вам не болеть...

Моя семья производила впечатление интеллигентной и практически идеальной. Мать — преподаватель фортепиано, отец — главный инженер, и две лапочки-дочки. Родители были со всеми добры и дружелюбны. Со всеми, кроме меня — своей младшей и нелюбимой дочерью. Никто и не догадывался, что за закрытыми дверями семейное гнездышко

Идёт по улице девушка хрупкого сложения и традиционного бараньего веса (45 кг). Носит очки и имеет вполне себе интеллигентный вид. Ну, типа читать умеет, а за прилавком никогда не стояла и асфальт катком не "ложит".

На плече её изящно болтается сумочка. Девушка чуть придерживает сумочку двумя пальцами, чтоб не сильно болталась (торопится).

Где-то в глубине улицы юный хулиган на мотике мечтает о ништяках и авуарах из девичьей сумочки. Жмёт стартёр, набирает скорость, подхватывает сумочку за ремень...

Девушка чуть придерживает пальцы (она всё-таки тренер по конкуру и знает, как повод придержать, это на автомате. Тем более, в сумочке — угощухи для лошади и обещанные резинки на стремена — такую ценность никак нельзя отдать врагам).

Мотик по инерции несётся дальше, потом падает, а юный хулиган падает сразу, выдернутый из своего передвижного гнезда двумя пальцами сорокапятикилограммовой мамзели. Ибо ещё раз — девушка знает, как удержать повод и при этом не выдернуть собственную руку.

Занавес.

Артуро Тосканини спросили, почему в составе его оркестра никогда не было ни одной женщины.

— Видите ли, — ответил маэстро, — женщины очень мешают. Если они красивы, то мешают музыкантам, если безобразны, то еще больше мешают мне.

Ходила 3 года в спортзал. Фигура была очень подтянутая, спина не болела, и чувствовала себя отлично. Потом травма, 3 года уже не была в зале. Последнюю неделю снятся сны, как я бегаю по беговой дорожке, жим, присед, даже запах спортзала и резиновых ковриков снится. Очень скучаю по спорту.