Договорились с товарищем (подполковник, жена ночует в деревне у матери- ЭТО важно) ехать на рыбалку, но нужно уточнить кое-что. Звоню ему на работу (начало работы). Только дозонился, он сразу:

— Ты где?

— Дома.

— Бросай всё и ко мне! Срочно! На такси

Ехать не далеко, приехал, он уже ждет на улице. Даёт ключи от своей квартиры и инструктирует.

— В шкафу мундир парадный привези срочно.

Надо так надо, еду привожу.

Даёт какой-то мундир в целофановом пакете.

— Отвези Ул. ХХХХХ NЯЯ. Отдай и сразу сваливай.

Поехал, отдал, свалил. Снова к нему.

— Что за беготня?

Дальше от его имени.

Проснулся надо идти на работу. Прихожу все поздравляют, что-же ты Николаевич молчал. Когда обмывать будем, ну и в том же духе. До меня не доходит чего они это с утра пристебались ни с того ни с сего. Обычно к вечеру начинаем думать где и что будем обмывать (проще ищем причину квасить и желательно не за свои кровные). Захожу в кабинет подхожу к зеркалу поправить галстук — ёлки палки я полковник. Это надо же мой шеф прилетает через пару часов, жена моя может и того раньше, и тут я понимаю, что подставляю и себя и жену шефа — это надо же с позаранку одел его китель (ночевал естесно у него, как же бедную женщину оставить на ночь одну). Уйти не могу ну ни как не тот день. Хорошо, что ты позвонил.

Вобщем ни чего не стали уточнять, всё сам организовал, как провинившийся, ну и стресс сами понимаете ему, не нам, снять надо было.

Вдогонку к историям про контролеров. Учился я в конце 80-х в Ленинграде в спортинтернате. Как правило, на стадион на тренировки нас возили специальные автобусы, но часто ездили и общественным транспортом. Ехать долго, почти час. Контролеры заходили чуть не через день. Мы традиционно предъявляли ученические интернатовские удостоверения и нас не трогали. Но тут как-то прицепились к нам два контролера накачанных и в трениках и ни в какую — платите штраф и похрену ваши липовые бумажки. Выглядели мы худосочно, хоть и спортсмены. Да и как должны выглядеть бегуны на средние дистанции. Тут с переднего сидения на скандал оборачивается еще пара наших легкоатлетов и говорят, мол, дяденьки, а у нас такие же удостоверения. Те почти не глядя — с вас тоже штраф. А дайте, говорит один из них по имени Дима, посмотреть на ваше удостоверение. Качок сует ему свою корочку под нос. Дима быстрым движением выхватывает документ и выбрасывает в открытую форточку. "Ну вот, какой ты теперь контролер? "Потом они встают, поворачиваются и спрашивают, мол, еще контролеры в вагоне есть? В ответ тишина, молчат в злорадстве и пассажиры. Качки дождались остановки, выскочили и побежали искать на трамвайных путях свой реквизит.

Кто ж знал, что среди легкоатлетов бывают и толкатели ядра, и метатели молота. А Дима к тому же еще и чемпионом СССР среди юношей был.

Когда мой дед начал ухаживать за бабушкой, у бабушки было достаточно много ухажеров – девушка она была видная. И он не придумал ничего лучше, как самых серьёзно настроенных побить и потом привести с собой, чтобы они, с фонарями и разбитым лицом, уговаривали бабушку пойти с дедом на свидание. И, как вы понимаете, бабулю это впечатлило.

Навеяно историей про Данко.

Приезжает к нам на радио директор одного известного зверовода из цирка. Парниша весь из себя, ну прямо фифочка. Сидит грузит редактора, фотку свою привёз, типа открытка. А голос у директора зверовода, ну в общем фальцет, и по его словам второй в России. Заходит чел. , неподозревающий, что за тип сидит, полощет мозги редактору. Поздоровкался, неглядя на лица, берёт фотку со стола, разглядев вопрошает: "А это, что за ПЕDRILO", и со спокойным видом, небрежно бросает фото второго фальцета на стол. ПО установившейся тишине, догадывается, что что то не то, оглядев гостя, понимает, что лучше линять.

Первый раз за два года съездила на могилу к своему мужу. Сижу, жру вискарь и рыдаю! Два года я каждый день думаю и вспоминаю о нём! Каждый день! Думала, легче станет. Ничего подобного! Увидела на плите фото и поняла, как сильно я соскучилась по нему! Он всегда говорил, что время лечит. Ерунда, ничего оно не лечит! Только обстоятельства помогают притупить боль. Мне только 30, а я ничего не хочу. Вакуум. Работой заполнила всё свое время. Самое сложное — это любить и понимать, что вновь его не увижу.