Спб. Вышла поздно ночью во двор прогуляться с собакой. На улице дубак. Гуляем, смотрю на детской площадке на лавочке, свернувшись клубочком, спит алкаш. Собака его спалила и начала лаять. А этот кадр приподнимает голову и еле ворочая языком выдаёт: "Девушка, не могли бы вы успокоить своё животное, время ведь позднее, и приличные люди уже спят. Давайте уважать чужой отдых и соблюдать тишину". Может, профессор какой бывший или учёный...

Рассказала подруга-врач. Дело было еще в глубоко советские времена.

Училась она в астраханском меде и была у них на курсе одна девчушка — ну очень скромная. Тихая, стеснительная, краснела по всякому поводу. Ну и смущали ее, есессно, некоторые темы. Но мед есть мед — поступила — учись.

Шел у них зачет (по анатомии). По закону подлости скромнице досталась та самая тема — "Устройство мочеполовой системы у мужчин". Занятия в анатомичке, все сидят вокруг, она у стола рассказывает профессору про ту самую систему. И каждый раз, произнося слово "пенис" запинается и густо краснеет.

Профессор был в веселом настроении, решил пошутить, и спрашивает ее:

— Ну что вы, голубушка, все "пенис", да "пенис". Это слово латинское. А наше-то, русское слово — какое?

Девушка обомлела и просто впала в ступор. Аудитория затихла, как небо перед бурей. А он опять — да с улыбочкой:

— Так как это по-нашему называется?

У девчушки в глазах слезы, об щеки спички можно зажигать — но молчит!

Он, уже с раздражением:

— Так все-таки — как это по-русски?

И она на выдохе (слышно было только потому, что все затихли):

— Х[рен]!

Анатомичка громыхала долго... А профессор-то имел в виду "член"...

Живу с парнем-программистом, сама же учусь на гуманитарном отделении. Выдался у меня выходной и, включив музыку, поняла, что колонки не работают. Разобрала, поправила провода, работают. Пошла гладить белье — утюг глючит. Разобрала, не поняла в чем соль, собрала — работает. С легкой руки наладились принтер, старенький ноутбук и был заменен дверной замок (хотя парень месяц не подпускал к нему, говоря, что лучше вызвать мастера). Вот теперь сижу и думаю: то ли в профессии ошиблась, то ли в парне...

Как мама закрывала профсоюз

— Хватит! Я хочу один день, когда мне никто не говорит, что делать! Я — на забастовке! Я не буду мыть руки и не буду чистить зубы, если не захочу!

Шестилетний бандит топнул ногой и сел по-турецки перед холодильником, понуро глядя в пол.

— И долго? — прагматично уточнила мама.

— Пока забастовка не кончится — пояснил пролетарий — Пару недель!

Мама, представительница класса угнетателей, просчитала варианты. Большинство из них ей не нравилось.

— Ну ладно, тогда я тоже, — заявила она.

— Что тоже? — удивился пролетариат.

— На забастовке, — сказала мама, — я не готовлю, не стираю, не убираю. И папе скажу, он тоже будет бастовать!

— Ты не можешь! — апеллировал пролетарий — Я же захочу кушать!

— Могу.

— Аааааа! Тогда я бастую один день! Всё!

Молчание

— Пол дня!

Молчание

— И вообще, моя забастовка уже закончилась! Я пошёл чистить зубы! И ты тоже не бастуй, ладно?... А?

Так наша мама закрыла профсоюз в отдельно взятом доме.