Про супер пупер дохторов.

Было это в конце застойного времени. Количество дураков на единицу управления превысила все критические цифры и результат краха системы, управляемой пациентами под альцгеймером и паркинсоном, был виден уже невооруженным глазом.

Главкомами дурости в те времена являлись чудилы из обкомов партии. Вот в одном из таких обкомов служил деятелем главковерх региона, родом из какой-то деревни и с образованием помощника тракториста плюс, как положено было, университет марксизьма ленинизьма, где таким вот деятелям "науки" выдавались корочки и дипломы об образовании. Учили в этих университетах тому, шо у наемных работяг без образования — самое передовое происхождение и самая лучшая диктатура-гегемония. И была в том регионе областная больница, где были у обкомовской елиты собственный флигелек, с телевизорами в нескольких палатах, собственной кухонькой и комнатами для принятия процедур типа клизьмы и увч. Сам главный ничем никогда не болел, даже похмельем не страдал, но, очень заботился о здоровье, и иногда приезжал "полечиться" вместе с очередной "практиканткой" из местного педа. А раз главный ничем не болеет, то собственно зачем области кардиологические, проктологические, урологические палаты и операционные, всякая нефро- и нейрология. В общем не заморачивались. Народ правдами и неправдами перся в столицу, там хоть что-то было и всего-то ночь в плацкарте.

Но рано или поздно сказочке и райской жизни приходят абздец. Так и он пришел неожиданно к нашему главковерху обкома, да так пришел, что не повернуться не вздохнуть не пернуть. Рентген нужен, а он не работает, старый сдох и на новый денех не нашлось, УЗИ — а шо такое узи. Надо везти в Москву в 4-е управление к академику Чазову, да как везти-то, если пошевелиться выпускник университета марксизьма ленинизьма не может, а уж проехать по рытвинам того, что считалась в области дорогами так то вообще нереально. Кое как дотащили 160 кг болезного пациента до хирургии, а там — запах мочи, деды на клиенках, стены обшарпанные и кафель дореволюционный в операционной. Местами. Да главный хирург, которого все звали Шпицбергеном. Ну не могли они выговорить его настоящую еврейскую фамилию. Ну Шпицберген так Шпицберген.

Пощупал наш Шпиц клиента — резать, говорит надо срочно, не дожидаясь перитонита, тьфу некроза тканей.

Но тут встали на дыбы корефаны главковерха из областного КГБ. Резать!! Члена ЦК КПСС! Президиума и коллегии!! Шпицбергену? Да ни за что!! Мы сейчас вертолет к Чазову и его самого оттуда приволокем.

Вечером будет. Академик Чазов как чуял — в это самое время исчез в неизвестном направлении на пару дней.

Леонид Ильич уже ничем не мог помочь, его приемник — сам еле ползал. Зато в 4-е управление приехал для мастер классов супер-пупер американский хирург, он там числился намбер уан по первым лицам. Вот его под ручки КГБ берет, сажает в вертолет, чемоданы оборудования в другой и в обком — спасать члена ЦК.

И вот уже ах[рен]евший американец стоит в кабинете с дореволюционной мозаикой перед тушей кого-то важного и ни хрена не понимает, чего делать то надо. КГБ берет за жабры нашего Шпицбергена и тот вполне сносно объясняет на английском коллеге шо там такое сзади этого живота. Вскрывают полости, американец в ужасе глядит на глыбы печени желудок кишки — опутанные паутиной метастазов. [м]лядьь — на чистом американском наречии произносит он. Анпоссибл, виллкиллхим, матерь боска итд. Шпицберген с интересом разглядывает полости туши и вдруг заявляет коллеге — хелпи, ай си самсинг интрестинг ин зис мамонтбиф. В общем, не сцы, давай развлечемся. И начал наш Шпиц — резать а на подтаноцовке у него был сам американский супер-пупер. Отрезал, выкидывал, отрезал в другом месте и ставил заплаты. Американец только ох[рен]евши смотрел на действо русско-еврейского дохтура.

В общем все закончилось благополучно. Туша еще немножко побегала на этом свете. Но перед своим уходом она положила немало своих собутыльников на обустройство одной из лучших областных больниц в РФ. И до сих пор центральная горбольница называется его именем.

А что Шпиц, дык еще до перестройки вывез его наш американский супер-пупер профессор с собой в США. Но там нашему Шпицбергену не удалось развернуться — новые времена, новые технологии. Так он и пропал где-то в прериях местечковым хирургом.

Вечно можно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на то, как толпа людей на остановке бежит навстречу подъезжающему автобусу, а потом бежит назад, потому что тот проехал еще несколько метров.

Прадед умер ещё до моего рождения. Мама говорила, что он никогда про войну ничего не рассказывал. Только "под рюмочку". И как-то поздно вечером рассказал историю. Они лежали в госпитале, и тут танки. Радостные повыбегали, думали, наши. А танки немецкие. И девчонки-медсестры, не думая совсем, гранатами обвязались и под танки. Сказал, что все молоденькие. Все. Наши потом подоспели, госпиталь перевезли. Дошёл до стен Берлина и получил ранение. Его в поезд и на Родину. Только мимо Родины проехал, сразу на русско-японскую.

Мой сын не клянчит в магазине игрушки, не закатывает истерики. Многие удивляются и спрашивают, в чем секрет. Я говорю, что я детский стоматолог. Нет, я не лечу ему зубы, он просто знает, что орать бесполезно — мне пофиг — жить в детской истерике для меня норма. Недавно у меня в кресле на взрослом приеме обосрался полковник. От страха. Мне весело, я люблю свою работу.

Уже представляю лето 2017, как не вылажу из одеялка на протяжении трех месяцев, ибо на улице 0 градусов...