Южная Африка, бассейн реки Блайд, край каньонов и водопадов, красотища невероятная, куда фотокамерой не ткни — везде пейзаж-эпохалочка.
Сперли рюкзак. Со всем объективами. Прямо из багажника. Водитель клянется, что машину не покидал, только что музыку свою африканскую слушал. Объектив остался только один, который на камере был нацеплен, пока я по скалам карабкался. А с одним объективом ты уже не трэвел-фотограф, ты либо лох, либо гений. А я не гений.
И объективы-то были мало что недешевые, так ведь еще и пристрелянные, не один год подбирал.
Беседую с местными, что делать, как быть... Может в полицию пойти? Парень, который мне сафари организовывал, рассказывает, что его дядя, бывший полицейский, местный, типа, авторитет, и лучше его просить, чем полицию.
Приехал большой и черный Дядя. С ним и с племянником едем в тауншип. Так тут местные трущобы называются. Местами в этих тауншипах домишки сооружены из пары досок, спинки кровати и шифера. По сравнению с ними бразильские фавелы — пятизвездочный отель.
— В тауншипах не только нищие. Разные люди живут, —поясняет мне Дядя. — Просто дом для черных не особо важен.
В подтверждение его слов навстречу с нами выезжает из трущоб белый мерседес, совсем еще не старый. Из него вылезает негр, весь в золоте — цепи, браслеты, кольца, килограмма на три.
Дядя с ним заводит разговор:
— У нашего туриста украли рюкзак с фототехникой. Это плохо.
— Кому плохо? — лыбится Золотце.
— Всем плохо, — настаивает Дядя. — Это наша коза и мы ее доим. А умыкнули на твоей территории.
— Если это ваша коза, — возражает Золотце, — что ж вы ее так плохо пасете?
— Справедливо, — соглашается Дядя, — но эти объективы, они как маленькие компьютеры, стоит их в фотокамеру сунуть, как сразу начинают на весь мир сообщать, чьи они и откуда.
Мне, понятно, сказали из машины не выходить. Я и не выхожу, догадываюсь оттуда о чем разговор. Подходит ко мне Дядя:
— Вон тот человек за триста баксов готов рюкзак вернуть. То есть, в смысле, найти и вернуть. Деньги сразу.
— А не обманет?
— Нет, не обманет. А если еще двести добавите, то он виновного засунет зебре в ж@пу и предъявит.
— А вот это ни к чему, — говорю, — зачем лошадку огорчать? Что она мне сделала?
На следующее утро возвращаюсь после завтрака в свое бунгало, гляжу — рюкзак. Вроде целый, все на месте, на линзах царапин нет. Не совали их, стало быть, в фотокамеры. Хотя фотокамеры, полагаю, у них есть.