он сейчас один и прёт, я извиняюсь, по мере возможности, всех тех, кто ему на жизненном пути и попадается. Ничто ему в этом деле не мешает, с женой развёлся, дети взрослые уже, можно и дурью помаяться. Он и раньше, бывало, на запасной аэродром приземлялся, а сейчас и подавно, все карты ему в руки, мужчина он ещё крепкий, достаточно видный и в сердечных приключениях недостатка у него не бывает.

И вот однажды подроманился он с одной, жившей по соседству, фрау. Лет ей так примерно за тридцатник, но сама из себя ещё вполне ничегошная. С виду скромная, но довольно миловидная. И тоже, в данный отрезок времени, одинокая. Мужиков-то, увы, сейчас на всех не хватает, а из тех знакомых, кто у неё есть, половина бухает до полусмерти, а вторая половина уже голубая как Дунай.

То да сё, слово за слово, люди оба взрослые, и сразу без лишних экивоков перешли к делу, дотрещавшись организоваться в ближайший уикенд для древнейшего процесса у него дома. Столкнуть, так сказать, одинокие атомы.

А товарищ мой ещё набрался напоследок храбрости и ей брякнул:

— Смотри, мол, если есть у тебя игрушки какие, то бери их тоже с собою, не стесняйся, я ко всему, мол, нормально отношусь.

Не то, чтобы невесть какой он затейник, но ведь и поизвращаться всё же иногда душа требует. Да и медицина современная советует.

Она ему в ответ:

— Не вопрос, дескать, возьму, у меня этого добра полно дома валяется.

Тот аж смутился немного.

Ого – соображает — вот тебе и скромница, не зря, видимо в народе судачат, про тихий омут-то...

Короче пришла суббота, настал час икс. Товарищ с утра побрился, помылся и лежит у себя дома на диване, ждёт свою пассию, область бикини между делом почёсывает и воображает себе разные всевозможные прелести и пакости. Много чего, естественно, себе напридумывал и, как следствие, либидо у него к назначенному времени уже стоит как крыло самолёта.

Наконец звонок. Входит его избранница, вся в тюле, в парфюме и т. п. , а в руках у неё помимо дамской сумочки здоровенный пакет из "Ашана".

— Ни хрена себе – тот думает – подготовилась, как бы самому сдуру на что не налететь, вона сколько понабрала-то.

А гостья сходу ему пакет этот суёт и улыбается:

— Вот, смотри, не забыла, принесла, как договаривались.

Товарищ как в пакет заглянул, так и ахнул. Игрушки-то она принесла, да только не для каких-то утех изысканных, а самые обычные, китайские, плюшевые, те, что из автоматов за пять рублей вытаскивают.

Он аж залип на минуту от удивленья, потом пришёл в себя потихоньку:

— Вот ни хрена себе – ляпнул – удалась посадка….

А та довольная, что угодила:

— Племянник у меня, шустрый такой засранец, навострился в торговом центре их доставать. Натаскает, да во дворе по три рубля продаёт. Коммерсантом растёт, но твоим внукам бесплатно – она засмеялась.

Ну, что в такой ситуации, оставалось ему делать? Практически нечего. Не тормозить же в конце взлётки...

Короче, несмотря ни на что, рандеву продолжилось. Перешли к столу, заправились, потом и на диван. А там всё как обычно, классика жанра. Бочка, петля, виражи, боевой разворот, сброс, шасси, уффф, сели…

В принципе, даже понравилось ему… Хоть и без нештатных ситуаций.

А игрушки он мне вечером для дочки припёр.

— Бери говорит, не пропадать же добру..

robertyumen

в одном из городков Западной Украины, и до войны в этом здании была польская гимназия. А еще раньше до 1 мировой — австрийская гимназия. Такая вот преемственность образовалась. Каким образом часть этих приборов и пособий уцелела и осталась в стенах школы во время войн и оккупации — трудно сказать. По всей видимости, смена власти происходила так быстро, что ни местные жители, ни проходящие войска не успевали побарахолить. Во всяком случае, заспиртованные в 1929 г. твари свой спирт отстояли. То, что это "оригинальные" твари подтверждали некоторые родители, которые ходили в гимназию "эа Польши", как у нас говорят.

Так вот лупы представляли собой произведение искусства, в полном смысле слова. Не само стекло, а подставки (штативы) на которых он были смонтированы. Литые из бронзы с вычурным крепежом с латуни. Короче, по красоте они мне напоминали вычурные эфесы парадных шпаг ил сабель. Физик приносил/уносил эту "красотишшу" в класс всегда сам. И поэтому пощупать её никак не удавалось. Тем более под бдительным надзором физика. Первая фраза по оптике була "Шкло руками не лапати" (укр.). "Шкло" это, понятное дело, стекло. И вот, закончился урок, звонок, возле стола столпился народ. Одноклассница Люда задумчиво проводит рукой по витиеватому ободку и стеклу самой большой лупы. Физик, заметив это, перекрывая галдеж школьников громко говорит:

— Люда, я же тебе говорил, никогда не трогай руками за лупу!

Ну, Люда руки убрала. Все продолжают галдеть. И тут до двух смешливых малых идиотов доходит "игра слов". Они начинают истерически ржать. Им палец покажи... А тут... Через некоторое время доходит до других.

Люда, очаровательнейшая блондинка-отличница, медленно розовеет, потом до неё тоже доходит и она становится красной.

Физрук смотрит на этот балаган, быстро встает, две затрещины и команда "тройной стандарт". И тишина. А потом после уроков мы с другом Богданом три дня убираем физкабинет. За "слишком широкие познания в областях, имеющих к оптике очень косвенное отношение". А физика была и есть любимым предметом. И ее преподаватель Роман Михайлович.