У меня огромный гарем. Все они машут мне опахалами, пока я лежу и прохлаждаюсь, услаждая себя фруктами с огромного подноса и чудесной музыкой. Это всё похоже на... [ман]дёж. Вокруг меня пять вентиляторов, и они не справляются, я чувствую, как плавятся мои кости. Кроме груш ничего есть не могу, сажусь за стол только вечером, а днём напоминаю лужу, натёкшую из-под радиатора. Это мы с[тыр]или лето у России и Украины. Узбекистан, +50° в тени.

В берлинском метро напротив меня сидят две дорого и элегантно одетых дамы. Беседуют по-русски:

— И вот, видите ли, Ирина, наметились в последнее время в моих отношениях с мужем некоторые небольшие проблемы. Не то чтобы серьезные, но...

— Но дорогая, вы пробовали обсудить это с мужем?

Дама вздыхает.

— Нет — это, пожалуй, невозможно... Как говорить с человеком, который не понимает по-русски слов "козел", "му@ак" и "за[дол]бал"?!

Пусть учат русский!

Академическая легенда гласит:

Однажды в период перестройки к одному из рассекреченных великих советских учёных долго напрашивалась телегруппа CNN. В конце концов, тот согласился. Приехали, разложили аппаратуру, приготовились к съёмке. Корреспондент задаёт вопрос на английском. Академик молчит. Тот задаёт вопрос громче. Академик молчит. Корреспондент почти в крик. Тогда учёный спокойным голосом отвечает: "Вы в России спрашиваете русского академика на английском? Извольте, молодой человек, вначале выучить русский! "Так и ушли без интервью.

Мой приятель был в командировке в Германии. Оказался там в первый раз, естественно масса впечатлений. Самая первая история, которую он рассказал, похожа на анекдот, и мне кажется, что наверняка наши общие друзья выложили ее где-нибудь в инете. Поэтому, сорри, если повторяюсь.

Заходит вечером с немецкими коллегами, после подписания очень