Так вот, во избежание обвинений соседей в жестоком обращении с животным, решили мы эту процедуру провести на даче. Ага, наивные.

На ее душераздирающие вопли ответили ВСЕ окрестные собаки. Но не это главное. Главное в том, что наша дача не полностью изолирована от других – есть и лазы, которые знают только местные коты. Процедура была прервана появлением кота. Кот, видимо, местный авторитет, заматеревший в боях классический полосатый с оборванным ухом и кривым хвостом. Так вот – этот кот, внезапно появившийся в поле нашего зрения, подошел, ощетинившись всей поднявшейся дыбом шерстью и громким мявом заявил о своем неодобрении вышеуказанной процедуры. Шок, это мягко сказано.

Бросили мы это дело от греха подальше. Кот, получивший долю внимания от собаки (ну любит она их всех, независимо от пола и расцветки. Выросла с молочного возраста с котом и не понимает, что не все коты одинаково полезны), так же внезапно удалился.

Вот только до сих пор понять не могу – то ли кот не любил громких воплей на вверенной территории, то ли за собаку ему было обидно?)))

Это такая тайна, от которой больше веет смертью, чем геройством…

Еще вчера Валин папа, как всегда раз в неделю сел за письменный стол, включил лампу и разложил перед собой накопившуюся кипу газет. Взял ножницы и стал аккуратно вырезать большие и маленькие портреты товарища Сталина.

Валя не спрашивала, зачем это нужно, потому что и так давно это знала, но ей вдруг в голову пришел простой и логичный вопрос:

— Папа, а куда ты потом деваешь все эти портреты?

Родители переглянулись, поговорили друг с другом одними глазами и отец ответил:

— Доча, скажу тебе, только по секрету – эти портреты мы собираем, а потом раз в месяц все до одного сдаем в милицию…

— Понятно, я так и думала. Завтра Зинке расскажу, вдруг ее мама не знает куда сдавать.

Родители опять посовещались взглядами и отец сказал:

— Доча, ты уже совсем взрослая, скоро будешь настоящей пионеркой, так что тебе уже можно доверить серьезное дело. Садись вместо меня и аккуратненько вырезай каждый портретик. Самое главное – не спеши. Перепроверяй все газеты, не дай Бог пропустить. Теперь от тебя зависит вся наша семья.

И вот что ты должна твердо запомнить – никогда и ни с кем не разговаривай об этом. Никогда и ни с кем. Даже с Зинкой. Поняла?

— Да, папа.

— А самый главный секрет – это то, что портреты товарища Сталина мы не носим в милицию и никто не носит. Просто закрываемся на ключ и сжигаем их в печке.

— Как в печке!? Товарища Сталина в печке!!!?

— Чтобы врагам не достались. Садись, вырезай доча и знай, что теперь наша жизнь в твоих руках. Никому ни полслова… Ты помнишь нашего соседа дядю Володю?

— Который уехал?

— А знаешь, почему он уехал?

— Почему?

— Потому, что был невнимательным и пропустил один портрет…

…Гордая Валя шла, а тайна так и распирала ее изнутри, уж очень тяжела была эта тайна для семилетней девочки.

И все же она удержала ее в себе, не подвела родителей, ни с кем не поделилась. А то, что рассказала мне, так это не в счет, ведь во-первых – теперь эта тайна уже никак не сможет навредить ее семье, а во-вторых – ну почему бы Вале не поделиться со своим сыном и не рассказать, как специальные люди с фонариками, устраивали рейды по маленьким деревянным сортирам и зорко всматривались – а не висит ли у какой вражины на гвоздике, кусочек газеты с портретом товарища Сталина…?