Вторая половина 80-ых. Семья сестры с детьми временно проживает в поселке восточнее Красноярска, куда её муж по окончании института получил распределение: была тогда такая "тяжкая" обязанность у выпускников институтов — отработать положенные обязательные три года там, где укажет комиссия по распределению.

В поселке расположено ИТУ, в обиходе — "зона". Вся жизнь поселка вертится вокруг этой зоны: кто-то там работает, кто-то сидит, кто-то, отсидев свое, вышел, подженился и остался тут же на жительство, кто-то приезжает на свидание к сидящим. По поселку ходят свободно по разным хозяйственным делам расконвоированные (т. н. "бесконвойники", но еще отбывающие срок, естественно). В общем, половина поселка по одну сторону колючей проволоки, вторая половина — по другую...

Речь тех, кто непосредственно работает в зоне и общается со спецконтингентом — это нечто: однажды, услышав беседу мужа сестры с прапорщиком, я поняла только, что говорят все-таки по-русски, но вот о чем... Однажды прапорщик принес сестре кучу подписной литературы почитать (сидельцы в зоне выписывали тогда много журналов и газет). Я попросила у него взять с собой журналы почитать. Ответом была такая быстрая витиеватая фраза, успела разобрать только часть "... базар тебе нужен...". Я, не поняв, посмотрела на мужа сестры, он мне "перевел" —

"Бери, конечно". В общем, вся жизнь в поселке пропитана этакой своеобразной спецификой...

При детях (мальчику 4 года, сестре еще меньше) родители старались не обсуждать никаких местных специфических событий, короче — следили "за языком". Детсад дети не посещали, но с местной ребятней общались: на улице в песочнице, в гости к соседям... Игры, конечно, тоже были специфические, что видели вокруг — в то и играли: одних охраняли, другие охраняли, третьи "бесконвойников" изображали. Короче, приносит сын домой новое слово — "зек", очень оно ему нравится, при игре активно использует, ну и т. д. Родители объяснили сыну, что так говорить нельзя, слово нехорошее, а нужно говорить — "осужденный".

Вскоре родители между собой обсуждают какую-то мужнину служебную ситуацию, упоминая главного инженера по фамилии Шмаль: Шмаль сказал то-то, а Шмаль сделал вот это... Сын слушал-слушал, нахмурился, подходит к отцу и говорит: "Так говорить нельзя! Шмаль — это нехорошее слово... Надо говорить — ошужденный! "

Поехали в отпуск, с пересадкой в Красноярске. Поезд приходит в Красноярск рано утром. Зима, за окнами вагона темно, поезд идет мимо пригородных дач, пассажиры начинают собираться, выходить в коридор, среди пассажиров преимущественно свои же военные с семьями всё из того же поселка. Вот начинаются окраины города, огней все больше и больше, вот поезд идет по утреннему зимнему еще полуспящему городу. Сын выходит одетый из купе в коридор вагона, видит за окном множество огней и радостно кричит родителям: "Мама, папа, посмотрите — какая большая зона! "Весь вагон грохнул хохотом...

Родители поняли, что со спецификой пора заканчивать и возвращаться домой в "мирную" жизнь...

Катался как-то в выходные с сыновьями на велосипедах. Пришло время перекусить. Было жарко и душно, как перед грозой. Мы расположились под большим деревом на скамейке рядом с велодорожкой. Сидим, болтаем ногами, хрумкаем печенье.

Тут к нам подскакивает ворон и начинает истошно каркать. Я было подумал, что поесть выпрашивает, и кинул птице печенюшку. Но ворон даже не посмотрел на еду и продолжал каркать и наскакивать; чуть ли не клевал по ногам.

Что ж, раз так нас выгоняют, то мы собрались, сели на велики и покатили дальше. Но не проехали даже метров пяти, как вдруг налетел порыв ветра (а погода, повторяюсь, была предгрозовая); от того дерева оторвалась здоровенная ветка, упала прямо на скамейку, с которой мы только что ушли, и разбила спинку и сиденье этой скамейки в щепу! То есть, если б мы ещё там задержались на минуту, то нас бы оттуда в больницу увезли. В лучшем случае.

Но что интересно: когда я потом с детьми обсуждал события, то они, оказывается, ворона абсолютно не видели! Они еще удивились, что я сначала бросил печенье на дорогу, а потом неожиданно встал и сказал, что мы едем дальше. Получается, что птицу видел только я один.

Зима. Питер. Я первокурсник. Стоим с товарищем и ждем двоих наших одногрупниц в парке, в условленном месте. Они бегают где-то и фотографируют для зачета зимние пейзажи. Мы уже свое нафоткали и чтоб целый час не мерзнуть в ожидании, решили погреться и приколоться над девчонками.

Подошли подруги, видят, мы не глядя на них, рассматриваем на

В моём детстве денег особо не было, приходилось донашивать за сестрой, вещи она носила бережно, потому всё как новое, но я мальчик. Нашёл выход: розовый костюм я покрасил синькой, да и многое ещё. Записался на курсы вышивания (тогда бесплатно было) и расшивал потом супергероями вещи. Одноклассники были в восторге и просили то же самое! Решил идти дальше: вязание, курсы кройки и шитья. Всё это я освоил к седьмому классу, а в восьмом уже принимал несложные заказы, на карманные хватало.

Благодаря нищете я раскрыл и нашёл себя.

Как правильно запоминать слова.

А вы замечали, как дети учатся говорить и запоминать слова? Нет? Тогда, чтоб было понятней в дальнейшем…

Когда рождается ребёнок, все вокруг ждут: когда он заговорит. Улыбаются, агукают, ходят с ним по комнате, показывают всё, и повторяют, пока он не начнёт повторять за вами слова, похожие на названия