Когда хвост виляет собакой

Наверняка все слышали анекдоты про чукчей. И хотя мало кто воспринимает их всерьез, северные оленеводы действительно очень похожи на персонажей этих анекдотов, такие же наивные и доверчивые, как дети.

В девяностые для них наступили нелегкие времена. Колхозы начали разваливаться, продукты и товары завозить почти перестали, некому стало сдавать свою продукцию, в основном – оленину и рыбу. Тогда они начали регулярно приезжать на оленьих упряжках в вахтовые поселки, привозить на продажу мясо-рыбу, а также песцовые шкурки. Китайские и греческие шубы еще не заполонили прилавки, и пушнина пользовалась большим спросом. На вырученные деньги оленеводы покупали муку-сахар и прочие продукты, бензин, патроны и, разумеется, водку, которая в то время была чем-то вроде местной валюты, на нее можно было много чего поменять.

Большинство работающих на промысле старалось их не обижать, это как ребенка обидеть, у них и так жизнь тяжелая была. Скорее наоборот, привозили им из города старую одежду, покупали в магазине пакетики с конфетами: "Отвези детишкам". Но – в семье не без урода. Завелся и у нас такой.

Как-то поздним вечером в вагончик, где жил этот товарищ с соседом, постучали. Тот отрыл дверь, за которой стоял немолодой ненец-оленевод:

— Шкурка нада?

— Сколько их у тебя?

— Две привез.

— Обе возьму. Даю две бутылки водки.

Цена была совсем небольшая, поэтому немного поторговались, но сошлись все равно на двух: — Хорошо, неси.

Тот принес две бутылки водки: — Давай свои шкурки!

— Подожди, моя проверять будет.

— Да что там проверять? Вот бутылки, давай шкурки.

— Моя прошлый раз мешок рыбы привозил, ты три бутылки водки давал, в двух вода оказалась. Проверять буду.

— Да ладно, это не я был, а кто-то другой, наверное. Хорошая водка, смотри! Вот здесь пробка немножко помятая, так я тебе другую дам!

— Хорошо, только моя все равно проверять будет.

Он отвернул пробку, понюхал бутылку, потом проверил вторую: — Забирай шкурки.

Довольный покупатель зашел в вагончик и похвастался соседу: — Смотри, песцовые шкурки раздобыл, и всего-то за две бутылки!

— Опять ты их дуришь? Дай хоть посмотрю на шкурки.

Он взял шкурки, встряхнул, провел рукой по белоснежному меху. Затем развернул мехом наружу, внимательно присмотрелся и вдруг начал хохотать. Грубыми широкими стежками толстыми черными нитками к шкуркам зайца-беляка были пришиты песцовые хвосты.

Мамин-Сибиряк (с)

Прицепилась ко мне, пузатой, да с таблом печальным, цыганка привокзальная. И так сочувственно вещала про горести отпрыска, что на свет через три месяца недоношенным появится, да болеть будет, а может, и помрет, коли не отдам ей злато с ушей да с перстов своих для "только подержать и вернуть", что почти расчувствовалась я, но перевесила во мне алчность, не отдала честно нажитое, и ушла под крики о бедах грядущих. Прости, жирок мой возлюбленный, не уберегла тебя от доли злой, через три месяца точно распрощаемся.

Переехала из родного города в блистательный, всеми горячо любимый Санкт-Петербург для обучения в институте. Сама таких лестных отзывов о нем, увы, оставить не могу, так как просто ненавижу каждый уголок этого лживого и обманчивого городишки. За всей красотой и величием былых времён кроется ничтожество современности. Каждый день рыдаю от высокомерности "коренных петербуржцев", равнодушия и жестокости пассажиров метро, серого, давящего на подсознание неба. Ещё месяц тут и пакую чемоданы обратно.

У приятельницы внук начал говорить, учат его кого как из родных зовут — маму, папу, бабу, а мою приятельницу зовут Лариса, ребенку трудно это выговорить, называет ее баба Киса, мама решила проверить усвоенный урок и спрашивает как зовут бабушку. Напряженная работа мысли, выстроение ассоциативного ряда и выдается: Баба МЯУ.

Маразм крепчалъ... и танки наши быстры.

Ездил намедни к брату в Россию. Он живет во Пскове, а я ехал через Москву (российский Рим). Он решил отдохнуть от семьи и встретить меня в Москве. Разве 600 км для России это расстояние?

Приехал, встретились. Немного отдохнули до поезда на Псков через 12 часов. Подходит блюститель порядка. Мы оба украинцы: я там живу, брат — гражданин России уже 35 лет, и мы оба безумно похожи на чеченских террористов. Как положено, требует докУменты. Посмотрел мои. Вернул.

Посмотрел документы брата.

— А у Вас регистрация есть?

— (Епрст) Какая (нахрен) регистрация?! Я в Белокаменной проездом! Вот билет: сегодня приехал! Вот билет: через 5 часов уезжаю!

— А-а-а! Тогда, извините. Счастливого пути.

— Слушай, сержант! Не для протокола! Почему к брату, гражданину другой страны, никаких претензий? А ко мне — вопросы?

— Он (я), гражданин Украины, может находиться в Москве без регистрации 3 месяца, а Вы, гражданин России — 3 дня.