Десять дней.

Меня не было всего каких-то десять дней. Матушка моя, женщина голубиной кротости, взяла дом на себя. Я полагала, что за столь короткое время вожжи домашнего хозяйства не выпадут из её нежных пальцев.

Вожжи не выпали.

Сюрприз ожидал в другом месте. Коты, оставленные без жёсткой руки, совершенно озверели и потеряли человеческий облик.

Когда я вошла в квартиру, они сидели, обнявшись, на батарее, и распевали нетрезвыми голосами песню "Комбат, батяня, батяня, комбат". Заслышав шаги, старший обернулся и хрипло скомандовал:

— Слышь, девка! Эта... отрубей давай!

Я с изумлением наблюдала, как матушка покорно ставит перед ними наполненные доверху миски. После чего оба оскотинившихся товарища пали на корточки и принялись жадно поглощать корм. Ладно бы только младший! Тот всегда закапывался рылом в еду, свински чавкал, дрыгал задней ногой от избытка чувств, а после, нажравшись, обессиленно валился кверху брюхом, не отходя от места трапезы, и только время от времени звучно икал. Но старший! Старший, когда-то повязывавший салфетку. Отказывавшийся есть без серебряной вилочки. Старший, рядом с которым вы чувствовали себя троглодитом, дорвавшимся до куска мамонта, и стыдливо отводили взгляд!

Пока коты ели, я огляделась.

Пол был усыпан алыми лепестками. Не в честь моего приезда, а потому что Матвей добрался до цветов. Подушка, моя любимая подушка, хранила отчетливые следы костлявой кошачьей жопы. Из туалетной бумаги в ванне свили гнездо, в котором уместился бы орёл, а все потому что – цитирую матушку! – котику хотелось поиграть.

Котику? Котику?! Вот это осоловелое разжиревшее отродье — котик?

Котик – это я, потому что не прибила двух волосатых мерзавцев сразу по приезде.

Нажравшись, оба сукиных сына залезли на диван, спихнули оттуда пуделя с Дульсинеей и пытались отыскать пульт от телевизора. Порвали обивку, уронили и разбили найденный пульт и поскакали, гогоча, по квартире, сшибая зазевавшихся детей и собак.

— Ах вы мои милые! — проворковала матушка, святая женщина. — Ах вы мои крошки!

Тут моё терпение кончилось. Я дала одной крошке пинка, а вторую приложила тапочкой промеж ушей.

Коты вздрогнули. В их заплывших бессмысленных глазках мелькнуло подобие узнавания.

— Н-ну, — говорю, — держитесь, подлые ваши рожи.

Победа разума над сарсапариллой была обеспечена мерами физического воздействия и закреплена короткой речью, полной междометий. По итогам внушения один кот пошёл подметать пол, второй — менять наволочку. При этом оба каялись, закладывали друг друга и утирали слезы.

Но от роз остались одни стебли.

(с)елена михалкова

Всегда удивляли люди, которые принципиально не едят корочку от пиццы. Аргументируют они это тем, что там нет начинки. А вы, когда пирожок едите, тоже только начинку выгрызаете и все остальное выкидываете? Бутерброд посередине съедаете? Чем корочки от пиццы не заслужили быть съеденными, это же как лавашик!

Были с подругой в Туле. Попивали вино, нашли крутое место типа винного погреба. Мужчина в возрасте сидел с другом и предложил нас угостить. Мы подсели. Когда кафе закрылось, они пригласили на квартиру посмотреть картины, которые пишет один из мужчин. Мы поехали. Там действительно была студия просто с великолепными картинами. Оказалось, мы сидели с мастером спорта по шахматам и художником нонконформистом. Мне даже подарили огромную картину. Совершенно безрассудный, но замечательный вечер.

Первый урок вождения, лето, дошла от метро пешком до площадки вся в своих мыслях, села на заднем сидене и назвала домашний адрес....

Часть опций в автомобилях BMW будет продаваться программно по подписке, например, подогрев сидений

— Не оплатите вовремя подписку — навигатор будет нудить: Оплатите подписку! А сиденье — поджаривать вам жопу.