Лето 1989 года. Я с семьёй в гостях у брата в деревне. Деревня большая. Со своей поликлиникой. Брат — единственный стоматолог на всю округу. ОЧЕНЬ уважаемый человек. В примкнувшей к зданию поликлиники заброшенной посторойке организовал себе т. н. лабораторию, где занимался делами, повышающими качество его профессиональной деятельности. Естественно, в свободное от этой деятельности время. Суббота это была или воскресенье, точно не помню, но все мы были в сборе. Пили, закусывали, разговаривали, смотрели телевизор, который внезапно перестаёт показывать. Вызывать мастера в выходные, задача нерешаемая. Вдруг брат вспоминает, что у него в лаборатории есть ещё один, но поменьше и решает его принести, благо всего-то и расстояния в 30 метров. Напоминаю, что дело происходит летом. Очень жарко. Брат, как был в классическом советском спортивном трико с обозначенными коленками, так и пошёл. С ним увязалась наша четырёхлетняя дочь. Теперь суть самой истории. Брат возвращается обратно с телевизором в обеих руках. Сзади семенит наше чадо. Деревенская лавочка, на которой вышли посидеть и обсудить локальные и мировые проблемы местные жительницы. Около этой самой лавочки наша дочь спотыкается и, падая, хватается за дядины штаны. Эти спортивные штаны вместе с семейными трусами опускаются до самых колен, предъявив на всеобщее обозрение все то, что оказалось выше. А руки-то заняты. Зато с лавочки в хоровом исполнении донеслось: "Здравствуйте, доктор...".

Еду спокойненько на работу. Останавливаюсь на светофоре, поворот направо. Сзади подъезжает 600-й мерс предыдущего поколения с номером 001, объезжает меня и встает на зебре передо мной, тоже поворачивая направо. Морщусь от российского хамства, думаю несолидно как-то по мелочи так выеживается. Следом подъезжает замызганная Киа Спектра и наискосок влезает меджу мной и мерсом, тоже хочет направо. Удивляюсь — а этот убогий-то куда? Зеленый свет, они рвут с места. На следующем светофоре спокойно подъезжаю, они стоят во втором ряду, первый пустой.

Встаю. Зеленый. Мерс уходит вперед, Спектра отстает, я пристраиваюсь за мерсом. Дорога сужается до 2-х полос. Спектра выходит на встречку и равняется со мной. По встречке едут машины и он начинает теснить меня к тротуару. Я сигналю, обалдел, мол? Из правого окна Спектры по пояс высовывается мужик и машет руками. И тут до меня наконец доходит! Это типа крутая охрана! Да фиг с вами, олигархи недоделанные. Пропускаю. Они гордо уходят вперед, через полквартала их тормозят гайцы. Знак 50, а ехали под 80. Я проезжаю мимо. Все-таки иногда божий промысел совпадает с ментовским.:)

Велик и могуч финский язык!

Просматриваю копию своего трудового договора на языке Суоми.

Хотя я его и не знаю, но вижу до боли знакомые слова.

Гугл транслейт подсказал:

palkka — заработная плата

paikka — рабочее место

loma — выходной

Так что сидим на п"айке, работаем за палку, если совсем влом — берем отгул...

Моя женщина полностью поменяла меня! И нет, она не говорила мне, что делать, не воспитывала меня, не указывала и не спасала после аварий или операций. Она просто любила и была всегда рядом! В 19 лет я влюбился в потрясающую девушку. Умница, красавица, золотая медалистка, вокалистка хора и звезда нашей компании. Она приняла меня патлатым музыкантом, часто выпивающим, курящим, грубым, бестолковым и глупым. Она приняла меня, никогда не упрекала и ничего не требовала и, когда я действительно полюбил, я начал работать ради нашего общего счастья. Я начал прокачивать себя, помогать другим, зарабатывать и делать нас счастливыми. И вот уже 12 лет я просыпаюсь с ней в одной постели, у нас двое детей, две квартиры и машины, живём в полном достатке, а она так же любит меня и вдохновляет. Моя красивая самая любимая девочка... Все то, что есть у меня — ее заслуга и заслуга ее родителей. Спасибо, дорогие женщины! Без вас и вдохновения, которое вы даёте — не было бы ничего в этом мире.

_________________

Сегодня и у тебя есть шанс поделиться историями о замечательных девушках и обо всем, что связано с этим прекрасным праздником! Присылай свои истории в предложку!

Тут по ящику про молнии рассказывают, и вспомнилась пара моментов.

В Рижском Политехе 1970-1980-х была совершенно гестаповская кафедра электротехники.

Это зверьё драло всех и вся, а том числе и по грозозащите.

1. Моя мама была родом из довоенной белорусской деревни, и при любой грозе требовала закрывать окна.

"Чтобы молния не влетела". Я, как продвинутый и начитанный пионер, а позднее комсомолец много раз и безуспешно объяснял ей, что молния не летает, а лупит сверху вниз, открытое окно ей пофиг.

И вдруг эти, с кафедры, рассказывают, что тёплый воздух, поднимающийся из открытого окга или двери может создать ионизироавнный канал до сотни метров высотой!

И оно таки действительно может прилететь. Прямо в окно.

Прости меня, мама.

2. Мы рассчитываем все эти контура, зарытые в землю, конуса защитных зон молниеотводов, и т. д. и т. п. , сдаем зачет, и уфф...

Препод встаёт, и двигаясь к выходу вдруг останавливается, оборачивается и произносит "... всё это так, но при строительстве Останкинской телебашни молнией убило рабочего у подножья, когда эта конструкция, обвешанная стальными тросами достигла высоты более двухсот метров.. . "

И вдруг как-то нехорошо и тревожно стало после свежесданного зачёта.