Про домашних животных писать хорошо. Потому что они у многих есть. А значит к ним благосклонно относятся. Ну, и соответственно глядишь и автору, что-нибудь, да перепадет. Вот только история эта не совсем про домашнее животное, потому что помимо него в ней есть еще и ceкс.

Довольно разнузданный. Поэтому во избежание казусов, просьба к тем, кто считает, что ceкса до сих пор нет, не читать эту историю.

Это домашнее животное поразило меня в самом начале. Нет, не видом к которому оно относится и даже не окрасом, а своим именем, ну, или кличкой (кому как больше нравится). Потому что кличка эта была довольно простая, но нераспространенная. Животное звали Оргазмом. Почему именно так, я попытался узнать у Сереги, хозяина этого самого Оргазма. На мой вопрос, он пожал плечами, махнул рукой и поведал, что мол, был один случай. Его-то я и попробую изложить от Серегиного лица:

— Вообще-то, раньше его звали Стюарт. И если бы я пару месяцев назад не привел домой подругу, может быть он им так бы и остался. Подруга, я тебе скажу, прекрасна как нимфа. И лицом и фактурой. Про фигуру уж молчу. Но, было одно НО. Его я прочувствовал, когда после выпитого вина, ласковых слов и ненавязчивого танца, увлек ее в спальню. Ты знаешь, я понял, что свежеспиленная сосна, при наличии дупла, тоже может дать кому-нибудь фору, как ceксуальный объект. Но, я помнил и еще одну истину, а именно, что страстность женщины зависит от партнера. Старался не ударить в грязь лицом! Где можно щекотал, где можно целовал, похлопывал, поглаживал, вспоминал все мыслимые и немыслимые места с эрогенными зонами, но толку было мало. Поменяв несколько поз, я оставил ее в коленно-локтевой позиции. Нет, не потому что мне так нравилось, а для того, чтобы не видеть ее глаз. И этот безразлично-тоскливый взгляд куда-то в потолок. Но, и в этой позиции я не терял надежды. Менял ракурсы движений, ритм, старался покусывать ее шею. А она? Она видимо заснула. Ну, или может просто задремала. И вдруг! А это, я тебе скажу, всегда бывает вдруг. Она дернулась, взвизгнула, а потом взревев как раненный зверь, быстро-быстро передвигая всеми четырьмя конечностями, со скоростью курьерского поперла задом на меня. Единственное, что я успел подумать, мол, молодец ты Серега, разбудил в женщине зверя! Почему единственное? Да, потому, что не смотря на всю прекрасность форм ее попы, натиск ее ни в чем не уступал Т-90. Через секунду я лежал спиною на полу, чем-то напоминая метроном. А она? Она, не переставая орать и повизгивать, выбила то ли головой, то ли руками двери и ломанулась из комнаты. А что? — подумал я. – Женщины непредсказуемы. Может она решила продолжить это, ну например, в зале на люстре… С этой мыслю, я раскачивая достоинством, ломанулся следом. На люстре ее не было. Поджав ноги, она забилась в угол дивана и сидела там с перекошенным лицом.

Глаза ее в тот момент, были размером именно в семь копеек, хотя до этого я такой монеты даже представить не мог. Губы ее подрагивали, но меня она встретила криком.

— Почему ты не сказал, что у тебя там…! – не по-детски рявкнула она.

— Что там? – опешил я, невольно взглянув на свой орган. Ничего подозрительного, как то: "шары", "уздечка", "усы" и даже насадка типа

"булава", я там не увидел. Вполне приличный орган, одетый по последнему писку моды, в клубнично-розовый пиджак. – Что там? – еще раз переспросил я.

— Крыса! – взвизгнула она.

— Крыса? – еще больше опешил я. Согласись, что когда твоего любимого крыса, имеющего, кстати, вполне достойное имя и можно сказать члена семьи, называют просто крысой, это не совсем ассоциативно. – Какая крыса? – опять переспросил я.

— Обыкновенная!

— Стюарт, что ли? – наконец-то начал врубаться я.

— Пи…ху…е…юарт! – отрифмовала она, — здоровенная такая крыса!

И я по достоинству оценил ее предрасположенность к каламбурам. Кстати, из ее нежных уст это прозвучало, не взирая на всю аббревиатуру, как добавка к баронскому титулу. Ну, типа: "барон де Бражелон".

— Так он же домашний, — постарался успокоить ее я.

— Домашний… — протяжно протянула она, — налей мне вина.

Я налил. И пока она пила, а мелкие капельки с ее дрожащих губ слетали на прекрасную грудь, проанализировал ситуацию.

Стюарт, привык по вечерам залазить ко мне на кровать. Перед сном поковыряться в моих волосах. Ткнуться носом в ухо. Ну, и угнездится где-нибудь в уголочке. Видимо и в этот раз пришел. Но вместо спящего хозяина, увидел полный беспредел. Я его понимаю. Да и он меня, как мужик мужика, наверно тоже понял. И по всей вероятности хотел сказать моей подруге: "ты че коза, тут кемаришь, когда хозяин так изголяется". Не получилось у него это потому, что крысы как известно не разговаривают.

Поэтому он решил передать, все это внутренне – взглядом, глаза в глаза.

Но вся беда в том, что ее глаза были закрыты. А когда она их почему-то открыла (мож приснилось, что плохое), реакция была совсем не той, на которую Стюарт рассчитывал.

— А ты знаешь, — произнесла подруга, допив вино, — я ведь сначала испугалась, а потом мне почему-то так хорошо стало, так приятно. Это у меня наверно от страха орг@зм был. Слушай, давай еще попробуем, а?

Мы пробовали. Мы весь остаток ночи пробовали. Но орг@зм к ней больше не приходил. Да и как он придет? Если оглушенный децибелами крика, забрызганный летящей из горла слюной, он забился под диван и два дня оттуда не вылезал. Не взирая ни на какие приманки. Но, раз уж мы с ним так на пару сработали, в честь данного события, пришлось дать ему погоняло,. Потом, погоняло стало вторым именем. Ну, а потом и первым.

Вот так и живем. А подруга в гости все набивается, орг@зм-то он и с крысою орг@зм.

ЭТАЛОННАЯ ЗОЛУШКА

В любой профессии есть свой недостижимый эталонный профессионал. Далеко не каждый его встречал, для многих – это лишь теоретически возможный "конь в вакууме", но на то он и эталон.

А вот моему другу Сергею повезло, он своими глазами видел эталонного профи и даже говорил с ним. Пусть это была всего лишь уборщица

В лаборатории появилась новая уборщица, извинилась за беспокойство, убрала мусор и пропылесосила пол.

Она без дефицита меланина, но говорит по английски с жутким акцентом, как и я.

Я её спросил откуда, и она меня спросила то же.

Когда мы назвали страны, оба почти одновременно воскликнули: Пушкин! Чуть не расцеловались.

Она из Адис Абебы. Там огромнейший Пушкин-центр.

Александр Сергеевич, Вас помнят и любят!

Вот реальная история, приключившаяся с соседским пацаном, когда он учился в первом классе. Гуляя на продленке, Сережка похвастался одноклассникам:

— А у меня дома есть гандоны.

Услышала это учительница и спрашивает:

— Что у тебя есть?!

— Гандоны!

— И что же ты с ними делаешь?

— Как что? — удивился пацан. — Тренируюсь!

— А папа знает?

— Конечно! Мы с ним вместе тренируемся. Нас мама заставляет.

Учительница в шоке. Не знает, как продолжить разговор...

Но тут Сережка о чем-то задумался, и, прищелкнув пальцем, о чем-то вспомнил.

— Елена Сергеевна! Не гандоны, а эти... ГАНТЕЛИ!

Полгода не платили зарплату, жили на макаронах, и тут продала удачно что-то из вещей и на радостях пошли с ребенком в продуктовый магазин. Подходит тетка и начинает рассказывать, что у них акция "корзина доброты" в помощь старикам, вежливо говорю, что сейчас сами в затруднительном материальном положении. Тетка выпучивает глаза и начинает на весь магазин читать мораль, что дело не в материальном положении, а в душе. Так хотелось в морду ей двинуть. Или серьги ее золотые в глотку ей запихать.