Выгружали мы как-то с товарищем коробки с товаром из багажника моей машины, чтобы отнести их в офис. Дислокация такая: Саня стоит у багажника наполовину занырнув вглубь и пытаясь вытащить тяжеленную коробку из дальней части багажника, а я стою в метре от него сзади, чтобы принять коробку. Тут я смотрю – идет его жена и показывает мне знаками, чтобы я молчал про ее появление. В общем подходит она сзади к своему супругу, который стоит в позе бедуина, собирающего трюфеля и так нежно сзади одной рукой берет его за яйца, а другой рукой наглаживает по жопе. Для начала Саня выронил приподнятый из багажника ящик себе на пальцы, а потом пизд**улся головой о крышку багажника. Затем так мееедленно и осторожно поворачивает голову в мою сторону… этот взгляд я не забуду никогда! В нем было смятение и испуг, разочарование во всем человечестве и в частности в товарище, который, как ему показалось средь бела дня вдруг сделался голубым и начал грязно к нему приставать! Ну потом он конечно увидел, что рука, делающая ему приятно принадлежит его любимой жене, со вздохом облегчения и прижимая руку к сердцу сказал: "Фу мля…. вы совсем охренели так шутить! Я уж было подумал, все – потерял товарища!"

— Мужчина, а Вас жена никогда не укоряет тем, что Вы работаете простым сторожем в психиатрической больнице?

— Бывает! Но когда ты можешь послать на х[рен] Наполеона и дать [ман]ды товарищу Ленину — чувство собственного достоинства побеждает жалкую критику.

— Ешь хлеб, сынок.

— Но я не люблю хлеб.

— Ешь, и станешь большим и сильным.

— А зачем?

— Чтобы заработать на хлеб.

— Но я не люблю хлеб.

Этой ночью кошка в надцатый раз нагадила под диван. Пришлось вставать и убирать. Естественно, я не выспался: на завтрак пожарил себе йогурт; на работе в сердцах разбил ксерокс, который отказывался работать — оказалось, это был сканер; вместо любовницы позвонил шефу и пять минут уговаривал его на интимную ночь с шампанским при свечах. Когда я сообразил, кому звоню, он уже почти согласился. Пришел вечером домой и запер кошку в стиральной машине — пусть сидит и думает над своим поведением.