Когда у моего друга Васи умерла мама, то и отец захандрил. Хоть и с виду, для своих семидесяти шести, он был бодр и подтянут, но разум начал потихоньку покидать его мудрую голову.
Альцгеймер.
Хочешь – не хочешь, а Васе каждый день приходилось пробираться по диким московским пробкам, чтобы проведать отца. Старик ни в
какую не хотел переезжать к сыну, мало ли, а вдруг мать "из магазина" вернется, а дома никого (он иногда забывал, что похоронил жену…) Понятно, что в таком состоянии одного его на долго не оставишь – газ не выключит, замок не сможет открыть, не найдет дорогу из булочной, да мало ли. Вот Вася после работы и мотался к своему папочке.
Туда вез – продукты и хорошее настроение, а обратно - тоску и невыносимую жалость к отцу.
Каждый день их разговор начинался примерно так:
— Здорово,
казак!
— Здравствуй папа.
— А где твоя машина? Надеюсь, ты догадался ее поставить в гараж, а то у нас во дворе одни наркоманы, могут поцарапать.
— Поставил, поставил, не волнуйся (врал Вася, хотя их гараж снесли еще при Брежневе)
— А лошадь где? Замерзать на улице оставил? Быстро вернись, выгони свой джип из гаража и заведи туда лошадь. Машина-то переживет, а вот лошади на улице совсем труба. Смеешься, что ли, такой мороз.
Старик прожил в Москве лет пятьдесят, но теперь, в конце жизни, ему все больше виделись картины из далекого краснодарского детства, с лошадьми, сеновалами и погребами со льдом.
— Не переживай, папа, конечно, я так и сделал – лошадь накормил, напоил, в гараж завел, а машину оставил на улице. Выбрал место без наркоманов и оставил, так что все нормально.
— А, ну, вот и молодец, сынок, молодец. Ну, какие новости, как там мои внучки..?
…Однажды вечером, занесло Васю с женой и дочерьми в парк Кузьминки.
Гуляют, видят – две молоденькие девчоночки катают малышей на старой, грустной кобыле.
Васины дочки тоже захотели покататься на лошадке, но тут пришла Васе в голову безумная идея.
Посадил он жену с детьми на такси, а сам остался торговаться с девчонками.
Торговался долго и страстно, сулил хорошие деньги, а девчонки все опасались, предложение-то странное, но увидев удостоверение сотрудника МЧС, все же согласились…
К тому же, Вася обещал после всего развезти девчонок от конюшни по домам, ведь метро ходить уже не будет.
И вот, спустя четыре часа пути, осыпав половину Москвы конским навозом, Вася, грустная кобыла и две уставшие девчонки, были уже у подъезда старика.
Отец спустился со своего двадцатого этажа, Вася подвел лошадь к фонарю и сказал:
— Папа, мне нужен твой совет: глянь-ка, пора мне лошадь перековывать, или пускай еще так походит?
Старик внимательно оглядел грустную кобылу, нежно похлопал ее по толстому брюху, по-деловому осмотрел копыта и сказал:
— Не переживай, подковы у ей хорошие, очень хорошие, походит еще.
Да и вообще, вид у нее справный. Хорошо в гараже перезимовала, молодец, сынок. Я уж думал – ухайдокаешь скотинку, а смотрю — нет, молодец. А вот оседлал ты ее неправильно и за это я буду тебя ругать.
Старик что-то подправил, где-то подтянул и вдруг неожиданно легко вскарабкался в седло.
Девчонки, стоявшие поодаль, так и ахнули, но Вася их жестом успокоил.
Казак сделал неспешный, трехметровый круг почета, спустился на землю и сказал:
— Ты у меня молодец, сынок, я горжусь тобой, и деток каких хороших воспитал, и лошадь у тебя справная.
А я уж, по правде сказать, думал, что ты у меня дураком помрешь…
Ладно, поздно уже, пора вести лошадь в гараж. И запомни: лошадь в гараже – машина на улице…! Запомнил? Ну, иди, давай. До завтра.
…Через неделю, старый казак тихо умер во сне…
P. S.
Я не уверен, что нужно баловать детей, но вот родителей нужно баловать обязательно…
