Прилетает пришелец. Высокий, тонкий, с бледной зелёной кожей, лёгкой походкой заходит в элитный ресторан. Тут ужинают те, кто привык ужинать в правильных местах. Те, у кого руки всегда чистые, но почему-то от них пахнет кровью.

Пришелец садится за столик в центре зала. Не торопясь. Как человек, который пришёл забрать своё. Берёт бокал, делает медленный, растянутый глоток. Потом ставит на стол. Щёлкает длинными пальцами. И, чуть склонив голову, негромко, почти ласково говорит:

— На моей планете я уже продырявил бошки семи диктаторам. Теперь пришёл ваш черёд.

Тишина. Как будто в комнате кончился кислород. Кто-то неловко перекладывает вилку. В углу дребезжит стакан с вином.

Губы политика с лицом человека, который привык отвечать только тогда, когда знает, что его ответ примут, растягиваются в улыбке. Чуть-чуть. Он подаётся вперёд. Словно доверительно.

Почти дружелюбно.

— Вы, наверное, ошиблись. У нас тут таких нет.

Пришелец смотрит на него внимательно.

Чуть щурится. Берёт бокал.

Переворачивает его вверх дном. Вино стекает по скатерти.

— Тогда почему, — мягко спрашивает он,

— когда я это сказал, никто даже не засмеялся?

Выпитое до семи утра считается вчерашним.