— Что случилось? — приоткрыв дверцу, спросила И.

— Вы знаете, там, в лесу, на тропинке, стоит женщина. По-моему, у нее с головой что-то не в порядке. Нарядилась в Снегурочку и стоит замерзает. Я в одну сторону шла, она там стояла, обратно иду, а она все там же стоит. Замерзнет ведь! Вы бы посмотрели — жалко женщину, да и немолодая она уже,

— Хорошо, посмотрим, — пообещала И.

Машина подъехала к лесу. По пути следования И. подбирала про себя слова, какие не спугнули бы "Снегурочку", чтобы потом не пришлось бегать за ней по всему лесу. Ведь "психбригада" в таком небольшом городе не предусмотрена, а милицию, как всегда, долго ждать придется.

Взбираясь на снежный вал, И. заметила невдалеке белую шапочку, забавно завязанную в виде "хлопушки". Еще немного — и перед глазами предстала сама "Снегурочка", Это была женщина лет сорока пяти, плато сложенная, в голубом атласном халатике, одетом поверх пышного белого платья, сшитого из тюлевой занавески. Вид у нее был довольно серьезный и сильно замерший, Они все время крутила головой по сторонам, но с места не двигалась.

— Женщина-а-а, — как можно ласково и протяжно начала И.

— Я за ва-а-ами приехала.

— Зачем? — подбоченясь, резко и серьезно спросила та.

— Меня Дед Мороз за вами отправил: "Езжай, говорит, привези внученьку, мне бeз нее плохо".

— Какой еще Дед Мороз? — удивленно развела руками "Снегурочка".

"Совсем плохо соображает! " — подумала И.

— Красный нос... — не зная, что еще сказать, ответила она.

— Бери, говорит, карету и вези Снегурочку, да поторапливайся.

Глаза женщины стали совсем круглыми от удивления.

— Да не "Снегурочка" я, а "Зима".

— "Зиму" тоже просил привезти — скоро уже вам на смену "Весна" придет, — изощрилась в уговорах И.

— Какая "Весна", какой Дед Мороз? — уже чуть не взвыла женщина.

— Я — воспитательница детского сада, у нас проводы Зимы, я группу детей жду, а их все нет. У меня здесь где-то и "Медведь" бегает, греется.

Тут И. чуть не упала. Слезы от смеха невозможно было остановить.

— А народ беспокоится, думает, что у вас "крыша поехала", — сквозь слезы объясняла И.

Смех двух женщин звенел на весь лес и доносился до водителя "скорой".

"Вот уже обе смеются", — качал головой тот. — "Ничего, и тебя вылечат, и меня вылечат", — вспоминал он слова из фильма.

— Ну да, — отвечаю.

—... с этим разводом, — качая головой, добавляет она вроде не в тему и растворяется в толпе.

— Её что, на деньги развели? — говорит подруга, — надо было хоть расспросить, может, помочь.

— Да какие деньги! — не соглашаюсь я, — Она же в состоянии раздрая, похоже, развелась недавно или ещё в процессе. Мали ли, всякое бывает, с судами, дележом детей или имущества. И крыша поехать может.

— Нет, я всё же думаю, что её тут, на рынке, аферисты дуранули! — возражает подруга.

Вот так, лениво споря, на выходе встречаем общую знакомую. Стало интересно мнение со стороны — кто же из нас прав? Описываем ситуацию, женщину, её слова и наши версии.

Но она выдвигает свою:

— Да, может, она вообще спросить хотела, чем ту окрошку разводить...

— Ну это ж надо! Несколько слов — и три человека услышали абсолютно разное! — удивляется подруга.

Мы расходимся, так и не достигнув единства в понимании.

А ведь такое часто бывает. В новостном выпуске ведущий предваряет несколькими словами заявление какого-то политика или общественного деятеля, а следом — прямая речь. И он говорит не совсем то, что было озвучено представителем СМИ.

Да, близко к теме, но в другом ключе — акценты смещены, что-то пропущено, вроде бы незначащее добавлено, а упор сделан на то, что вообще мельком упомянуто.

Искажают намеренно или недопонимают?

Или это я всё не так вижу?

Каждый из нас разумеет хоть немного, но не так, как остальные, и передает слегка искаженную информацию дальше. А результат — вот так и живём в загадочном царстве "испорченных телефонов"...