Не нашла нигде четкого ответа, в чем ценность картин в стиле "неоэкспрессионизм" — те, которые выглядят как детские каракули. Пыталась разговаривать с людьми разбирающимися, общий месседж у всех один: только "избранным" дано понять ценность этого искусства, они и творят в мире "прекрасное", а мы их обслуживаем. Теперь я глубоко убеждена, что существует некий заговор — внушить миру ценность подобной мазни, чтобы делать деньги на олигархах.

Пошли как-то в магазин, а он в доме, и рядом в квартире на первом этаже из окна тянется верёвка, а на ней привязано ведро, такое среднее, из-под краски. Я спросила у парня, что это, а он говорит: "Да это кото-лифт. Всю жизнь тетушка из квартиры ухаживает за котиками; котик приходит, садится в ведро, мяучит, его поднимают в тёплую квартиру и кормят". Смотрю, а там на подоконнике четыре довольные морды сидят.

В 1943 году прабабка получила похоронку, стала вдова с пятью детьми. Очень туго ей было, горевала очень. Родные уговорили замуж за какого-то хромого из их же села — все-таки мужик какой-никакой. Да и пятерых детей одной тяжко поднимать. А в 1946 году прадед вернулся живой — в плену был. Того мужика прадед чуть не убил, мол, я Родину защищал, пока ты дома зад грел, а ты на чужую жену глаз положил. Посадили за побои на семь лет. В 1953 вышел. Хромой помер к тому времени, а они вновь сошлись, так и жили вместе.

Когда была маленькая, перед сном приходила к деду, чтобы он поцеловал мой нос, и от всей души желала ему: "Покойной ночи". Деда давно нет в живых, но только с возрастом поняла, почему он меня крестил и бурчал: "Изыди".