регистрацию, – пусть еще хоть кто-нибудь улыбнется этой шутке.

Шутить он любил. Не то чтобы судьба располагала его к шуткам, скорее она сама шутила над ним по-черному. В юности, окончив пермский строительный техникум, он уехал по распределению в Узбекистан. Тогда же, что в Перми, что в Узбекистане была одна советская власть, только в Узбекистане теплее и яблок больше. Работал он там до пятидесяти лет – по служебной лестнице до главного инженера строительного треста поднялся. Женился, квартиру получил, когда дочь родилась, дачу какую-никакую построил, сад вырастил. Только тут советская власть вместе Советским Союзом кончилась. Неожиданно. И стал он в Узбекистане не нужен. Не нужен, до такой степени, что зарезать обещали, если не уедет. Так и уехали, оставив все нажитое. Хотя ехать-то, по большому счету и некуда было: ни друзей, ни родни в России не было. Года полтора мыкались беженцами. Пермь, Пенза, в конце концов, в Уфе работа подвернулась. Не главным инженером, конечно. Разнорабочим. Ну, и это ничего: во-первых, он за полгода из разнорабочего начальником участка стал, а, во-вторых, жилье все-таки – сначала прям на объекте, потом общежитие квартирного типа, потом дом собственный в поселке Москово построил: стройматериалами фирма помогла, а строил-то сам, конечно. Так и жил, и шутил, естественно, постоянно, характер такой – ничем не сломаешь.

Внуки с ним жили. Он, тогда, чтобы настроение жене поднять, внуку-первокласснику старую байку рассказал, как служил в годы гражданской войны на секретной подводной лодке. И как ходила та подводная лодка по подземным рекам Урала, помогая Чапаеву громить Колчака и Корнилова, тоже рассказал. Посмеялись. Он же не думал, что внук это в школе перескажет. Учительнице. А она к ним домой придет, правду о гражданской войне послушать.

Эт ничего еще. Зимой решил семью свежей рыбкой побаловать, сел на свой УАЗ и поехал на речку Белую с притоками и старицами рыбаков искать. Купил два ведра разной рыбы. Только, когда обратно возвращался, колесо пробил, аккурат напротив болотца одного, большого, но мелкого, сантиметров сорок воды – зимой насквозь промерзает. Кузов открыл, запаску достал – меняет. Тут его другие рыбаки нашли, они, неместные, место искали, где клюет лучше. Остановились рядом, рыбу в кузове увидели, и спрашивают, где наловил, мол. Он и показал на то болотце. Рыбачки по льду метров на сорок от дороги отошли, разложились, и бурить начали. А он колесо еще быстрее менять начал.

— Слышь, мужик, — говорят ему рыбаки, — ты точно здесь ловил? А то мы уже до земли добурились, а воды нет еще.

— Неее, не здесь, вы еще метров на сто отойдите, — он им ответил, — а то вдруг догоните.

Последние слова он, правда, не очень громко сказал. Пробитое колесо только в кузов закинул и уехал. Не знаю, как те рыбаки, а все смеялись, когда он рассказывал.

А еще, два соседа, заядлых охотника, ему пять ночей участок сторожили с ружьями. Он им сказал, что на простые петли восемнадцать зайцев, за одну ночь, на том участке, "взял". И зайцев ведь показал, что интересно. Они же не знали, что он этих зайцев у других охотников "занял", на день всего, похвастаться. Соседи, конечно, обиделись, но сами и посмеялись потом, когда он для примирения два литра белой выставил. Ну, вот и милиция показалась, на Красной площади без регистрации долго не погуляешь: "Предъявите, — говорят, — Вашу регистрацию, гражданин". Он паспорт посмотреть отдал – очень ему интересно было, как они отреагируют. Соседи по купе в поезде очень уж смеялись, когда он им паспорт показывал. Там, в паспорте, так и написано: "зарегистрирован по адресу…". И штамп стоит: "Московский сельсовет". Поселок-то – "Москово" назывался.

Впрочем, поселок и сейчас так называется. Дома у него только теперь там нет. Он его продал. Продал, через шесть лет после поездки в Москву. За год до этого опухоль у него нашли. Почку вырезали. Не помогло только. Когда врачи сказали, что жить ему месяц осталось, он дом и продал. Квартиру дочери в Пензе купил. На своем характере прожил там не месяц – год еще. Я его за месяц до смерти видел. Он и тогда шутил, сам не смеялся только — больно было смеяться.

Постскриптум: Просьба есть. Когда в обсуждении ругаться будете, вы автора ругайте, а не того "о ком написано": не сумел, значит, автор донести чего хотел до читателей.

кабинете редактора, раздается хруст зверски разрезаемой бумаги и злобные матюги(это когда кто-нибудь кромсает чужой материал, чтобы поаккуратней вырезать свой, к слову, инетом их перебрасывать нельзя, таковы условия конкурса). Куча обрезков растет на глазах... Тут дверь пинком открывается и на пороге возникает резкий, как понос и печальный, как вдова(он такой по жизни) коллега Владимир. Голосом, исполненным презрения к грязному труду он осведомляется:

— Че, [мав]ры, делаете?

Беззлобный ответ из кучи:

— Уйди Вова на х[рен]... Или нет, сходи лучше за пивом...

Вова:

— И с какой радости?

Куча(шумно вздыхая):

— Дык вот... Уволили нас всех. Финансовый кризис, мля... Сегодня на летучке начальник объявил о закрытии газеты...

Вова(округлив глаза):

— Ипа-а-ать!!! А у меня мама, жена, дети...

С ужасом летит в магаз и приносит конкретную бутыль. Все жрут молча, ни кто не колется, даже без хихиканья. Через час Вова побежал за второй, за это время обрезки запихали в большой, неподъемный мешок. Когда "сосуд скорби" вернулся с добавкой, ему сунули этот мешок и сказали, мол, вынеси мусор, плиз. Вынес!!! А мы уже вошли в раж и полет фантазии было не остановить. В следующий час Вова узнал, что расчета не будет, все имущество пойдет с молотка, что все еще останутся должны за выезд на природу, поскольку рекламой теперь ничего не отработать... и все в этом духе. На глазах у жестоких извергов у коллеги седели волосы. Как вдруг он сорвался с места и унесся прочь. Несколько минут все пребывали в растерянности, потом из коридора раздался вой и конский топот. Дверь успели захлопнуть до того, как Вова до нее добежал. Но это его не остановило, когда замок был вырван, нашим глазам предстал... шеф(крупный мужик, бывший боксер ) с офигенным бланшем под глазом. Он молча прикрыл дверь, куча по понятным причинам сжалась до минимума в тягостном ожидании. Начальник, отхлебнув из горлышка, тихо спросил:

— Что, б@я?

Куча трагически молчала и тогда он выдал:

— Сижу, значит, договор подписываю... Звонит жена, ля-ля-ля, ты когда дома будешь? Отвечаю, что не знаю. Она- орать, что я- гнида такая, дома не бываю, внимания ни ей ни ребенку не уделяю.. В общем мерзостный скандал.. И напоследок добавила, мол, Бог он тебя Вася, накажет и бросила трубу. Я, ухмыльнувшись обратился к небесам, мол, давай, наказывай, все равно поеду к Светке, хоть в глаз дай.. И тут дверь распахивается, влетает абсолютно невменяемый Вован и со всей дури с воплем "Нечего терять!!!" дает мне в рыло... Я даже блок поставить не сообразил. Я за ним узнать в чем дело, а он, крикнул: "Б@яааааа!" и выпрыгнул в окно...

... Вова пришел через 2 часа. Не уволили, ржали так, что чуть не сдохли.

поковырялся, ничего не понял — все в порядке, а не включается зараза и все! Почесал репу –надо нести к нему в мастерскую. Мастерская на 2 эт. ниже и по коридорам добрые метров 300. Вызвал помощника и поволокли, нецензурно ругаясь про себя. На следующий день разъяренный слесарь появился на кафедре и без литра спирта центрифугу отдавать отказался.

Что оказалось: между предохранителем и контактом был всунут крохотный кусочек бумажки на котором было написано "Привет, Люска!", причем он прилип к стенке и при смене предохранителя оставался на месте — благо слесарь смекалистый, решил все же почистить контакты.

Вычислили шутника довольно быстро. Им оказался, молодой талантливый, тогда еще профессор (теперь академик).

План беспощадной мести созрел очень быстро. В те годы только начиналась мода на чемоданчики т. н. "дипломаты". А профессор был в Англии с лекциями и привез оттуда шикарный "дипломат" из натуральной кожи. Он страшно им гордился и из рук выпускал чрезвычайно редко. Но все таки такой момент представился….

Когда через неделю профессор пришел и выложил на стол из дипломата две тонкие свинцовые пластины этак килограмма на 3…. Кафедра упала от хохота-сомнений, чья это работа не было ни у кого! Профессор где-то мин. на 10 оставил "дипломат" без надзора и в него под книги были водворены пластины. Вечером после пар чемоданчик показался тяжеловат, но было все списано на усталость, следующим утром на то что еще не достаточно проснулся, а следующим вечером появилась уже привычка. Далеко не каждый день "дипломат" перерывался до самого дна, а когда только через неделю он нашел свинцовые пластины…

Вот так развлекались и, думаю, развлекаются умные образованные люди!!!