и лопух просто млеет от комплиментов. Видя, что "клиент созрел", "цыганка" выдает: — Дай я тебе, красивый, оберег сделаю, чтобы никто-никто не сглазил, не погубил твою судьбу красивую!

Собственно вас просят дать монетку, какую не жалко (лишь бы металлическую). Ну, кто откажется ради прикола хотя бы дать там 10 копеек, или рубль? Фигня ведь, верно?

Даешь рубль. "Цыганка" на него что-то шепчет неразборчивое ("А вот сейчас мы лопушка на бабло-то и разведем").

— Знай, красивый, ты пока не можешь монету трогать!

Стало быть, вас просят дать самую мелкую бумажную купюру. В нее заворачивается монетка. Нет, не подумайте, это далеко не все. Ради каких-то жалких 10-ти рублей никто спектакль устраивать не станет. Их проще попрошайничеством было бы заработать.

Теперь от вас попросят завернуть (уже самостоятельно!) в "веселую деньгу". Да-да, это вы только что рассчитывались с продавцом, продемонстрировав содержимое своего бумажника.

Тут все зависит от того, насколько человек лопух (и среди дураков бывают поглупей и поумней). Те, что поглупей, сами протягивают веселую деньгу... "цыганка" отворачивается, еще что-то шепчет (Видимо: "на дурака не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь"), а бедный лопух получает обратно свою монетку, завернутую в куклу. Либо, у тех, что поумнее, пытающихся завернуть самостоятельно, веселая деньга просто вырывается из рук (когда вы сосредоточены на том, чтобы завернуть, вы держите ее не так уж и крепко).

Что ж... эту цыганку я повстречал уже второй раз.

В первый еще раз объяснял ей, что пытаться так надуть цыгана — глупо. Не поняла, продолжала зубы заговаривать, пока мой автобус не подошел (ну, кто ж откажется послушать красивые, заливистые комплименты?).

А во второй раз она меня достала...

Дал десять копеек... потом старую, рваную десятку, которую просто уже нигде не принимали...

А в ответ на "красивую деньгу" выдал:

— Я тебе говорил, что нельзя цыгану цыгана обманывать? Романипэ оставила, теперь не обижайся. Не будет тебе счастья с этих денег.

Преследовать они тебя станут. И следи теперь: черной монета станет, как земля наша — считай что простил я тебя. А станет рудой, как кровь — нигде покоя не найдешь.

Это было, видимо, слишком жестоко. Она за мной до самого поезда бежала, умоляла деньги забрать. Естественно, я не проклинал всерьез. Но этого ей не сказал и денег не забрал. Глядишь, отойдет от своего промысла и чем поумней займется. Монета же почернеть может, а вот покраснеть — нет.

тех сознательных водителей, которые берут попутчиков. Так они борются с пробками и вообще за спасение планеты Земля. Одиночкам там ездить просто запрещено. Но попутчик в американском понимании – это не какой-то там бедолага, машущий рукой у обочины. Таких подбирать наоборот категорически не рекомендуется. Попутчик – это достойный член пула из твоих соседей, который довезёт тебя в следующий раз сам по расписанному на год вперёд графику. Своих собратьев по пулу Боря заколебал уже в первую неделю. Он остался в своём пуле один. А цветные сны видеть по-прежнему хотелось. В приступе отчаянья Боря раздобыл манекена. Точнее говоря, манекенщицу – миловидную пластиковую девушку из модного магазина. Ему и мужского пола предлагали. Но с девушкой в дороге, как ни крути, всё-таки веселее. А её как раз собирались выбросить из-за поломанной случайно ноги. Взял он её в голом виде, одел как мог. Укутал девушку в платок, посадил на заднее сиденье и стал ездить с ней напару по льготной дороге без всяких графиков. Дорога длинная, иногда он с ней разговаривал о своей горькой жизни и даже как-то к ней привязался. Но в постель не тащил.

Проблема была одна – Боря с ужасом чувствовал, что кольцо вокруг него стремительно сужается. Один из полицейских стал бросать на его пластиковую девушку уж очень внимательные взгляды. Боря прекрасно понимал, что он далеко не единственный хитрый русский программист на этой дороге. В одно из утр у него не выдержали нервы. Боря запаниковал до такой степени, что посадил в свою машину живую попутчицу. Девушка по-русски голосовала на обочине и оказалась действительно русской. Её он усадил на переднее сиденье, а пластиковую подружку за несколько секунд до этого успел затолкать в задний проход, ну или как там называется проход перед задними сиденьями, а сверху набросил платок. В то утро Боря был особенно любезен и занимателен. Он очень боялся, что симпатичная попутчица оглянется и примет его за гнусного извращенца.

Выяснилась, что девушке приходится ездить в эту сторону на работу ежедневно, а кредита на машину ей пока не дают. Боря наконец нашёл пул своей мечты — стал её подвозить. Влюблялся он постепенно, с каждой поездкой. Пластиковую девушку украдкой выкинул после первой же встречи.

Но платок зачем-то оставил. Завидев однажды знакомого полицейского, он протянул этот платок девушке и загадочно сказал – "Хочешь прикол?

Закутайся и не шевелись! "В первый раз розыгрыш не получился — полицейский видимо просто оторопел от такой наглости, как пересадка манекена на переднее сиденье. Зато второй раз клюнуло. Боря, не выходя из машины по здешнему обычаю, принялся лепетать полицейскому, что неважно, живой пассажир или неживой, если ему надо ехать – что можно например избавить владельца манекена от поездки в ремонтную мастерскую, потому что сам манекен передвигаться не в состоянии. На прямой вопрос, признаёт ли подозреваемый, что под личиной пассажира возит манекена,

Боря ограничился идиотским "ну это как посмотреть! "Посмотреть у полицейского получалось как раз не очень – его зад возвышался над ветровым стеклом в рассветном полумраке. Полицейский потребовал открыть окно со стороны пассажира, обошёл машину, иронически оглядел конструкцию в платке и вдруг протянул руку через окно, явно намереваясь схватить девушку за нос. В последний момент она на одном выдохе сказала "Ам! ", клацнула зубами и рассмеялась…

не ударить в грязь лицом и подготовился основательно: выкрутил все лампочки в подъезде. Закупил в магазине приколов череп с красноватой подсветкой и упаковку резиновых кишок.

Выставил покупки на тумбочке у входа. А сам нацепил на голову капроновый чулок и пристроил в него на место глаз два апельсина, предварительно выкрасив их фосфорисцирующей краской. Когда раздался звонок, подкрался к двери, поправил экипировку. Приоткрыл.

— Позволь представить тебе... — услышал Мишкин голос и проговорил заученно-замогильным басом:

— Вход в преисподнюю открыт. Ваша очередь...

Следующим в мизансцене был легкий всхлип и звук, как будто на лестнице случайно уронили мешок с картошкой.

Из-за апельсинов не видно было не хрена. Я завозился, стягивая с головы свою амуницию. А когда у меня это получилось, увидел Мишку, сосредоточенно приводящим в чувство хорошенькую девочку в светлом пальто.

— Хотел познакомить новую пассию с ученым другом, — произнес тот, закончив пыхтеть и материться. — Произвести впечатление.

— Что ж, — отметил я, помогая заволочь тело внутрь квартиры. — По-моему удалось. Как считаешь?

Весь последующий вечер дева пролежала на тахте с компрессом на голове, грустно вздыхая и думая о том, что умных мужиков не бывает в принципе, а ей и вовсе попадаются стопроцентные идиоты.

в этом году больше всего грибов и ягод.

— Дак ведь больше всего-то в Медвежьтем углу (наверное, вокруг каждой северорусской деревни есть лесок с таким названием, да только мы боимся туда ходить. На медведя можно напороться. Вот Витька с Олёшкой катают туда на мотике. Уй, сколько ягод да грибов набрали!

Ну, Вадику (от судьбы не уйдешь, кто же такие имена деревенским парнишкам дает, а может и звали его по другому, а это имя он из столицы привез) все нипочем. Покатил.

Вернулся пешком.

Когда вечером местный шофер дядя Коля съездил с ним к Медвежьему углу и они привезли то, что осталось от мотоцикла, у меня мороз прошел по коже.

Я впервые не почувствовал, а именно ПРОЧУВСТВОВАЛ, что такое — медвежья сила.

Бензобак был смят в гармошку, руль завязан в узелок. Даже люлька, как мы тогда называли мотоциклетную коляску, и та была изрядно покорежена.

... Вечером на крыльце магазина бабки (а было этим "бабкам", может, лет по сорок-пятьдесят) обсуждали происшедшее. Герой пристутствовал тоже.

Меня словно кто за язык потянул.

— Вадик, а ты ключ-то оставил в фаре? (кто помнит мотики 60-х, тот поймет).

Вадик растерялся.

— Н-нет, я его с собой взял.

— Вот видишь. Мы-то с Олёшкой ключ на фаре оставляем. Мишка — он выйдет из лесу, заведет, покатается, и на место поставит. А твой мотик без ключа не смог завести. Вот и обозлился.

Прошел не один десяток лет, а "бабки", ставшие действительно бабками, долгие годы так и пересказывали мою версию случившегося.

— Вон, Витька с Олёшкой-то, оставляли ключ, так медведь их мотик и не трогал. А Вадька пожадничал, вот и получил...