Стою на Садовом кольце возле ремонтной мастерской и жду, когда она откроется. Невдалеке от меня — на том же Садовом кольце! — старикан с козой! Сидит в тулупчике на стульчике, к которому коза - тоже, можно сказать, в тулупе — и привязана. Перед ней кошелка с какой-то жратвой, откуда она не вынимает морду. Эту композицию завершает копилка — картонная коробка — и воткнутый в снег плакат, призывающий сочувствующих жертвовать бабки на развитие козловодства в России. Сочувствующих маловато, копилка пополняется слабо.

И тут из черного входа находившего по соседству крутого универсама выплывает мордатый мужик, волочащий две здоровенные сумки, набитые настолько, что пакеты с деликатесной, видимо, жратвой чуть ли ни вываливаются из этих сумищ.

Вдруг на его лице отражается крайнее изумление — он заметил козопаса с животным. И направил к ним свои стопы. Он так пылал гневом, что это даже отразилось на поведении козочки, которая высунула свою симпатичную физию из кошелки с пищей.

— Я сегодня не при исполнении, — объявил мордатый мужик, — но это мой участок. Так что вали отсюда со своим козлом, пока я наряд не вызвал.

Старикан стал нехотя собираться, ворча:

— Чем гонять нас, бедолаг, с места на место, лучше бы внес свою лепту на развитие козоводства в матушке России.

— Я попрошайкам не подаю! — отрезал мент и, развернувшись, пошел отсель прочь.

Но, хоть и невольно, он "свою лепту" внес. Проворная коза, как только мент повернулся к ней задом, выхватила у него из сумки какой-то объемистый пакет и сразу же приступила к вскрытию.

Мент ничего не почувствовал и почухал дальше. Хозяин козы благоразумно промолчал.

А я почему-то исполнился уверенностью в светлом будущем козловодства в

России.

Сижу в комнате, тут слышу, что отец из зала ругается, понимаю что разговаривает с начальником по телефону. Длительность и тон разговора говорят сами за себя. Тут он вешает с силой трубку (да-да, аппарат у нас дисковый стоит, раритетный), становится тихо. Через некоторое время выходит он из зала и произносит: "Мало того, что лапы на мне нагрел, так ещё и обосрал! Пользуется мной как хочет! "

Я: Пап, твой начальник всегда собачом был тем ещё! Не бери в голову, бери в плечи, шире будешь!

Папа: Да при чём здесь мой начальник-то? Вот этот засранец — показывает на волнистого попугайчика на своём плече - топчется по мне своими холодными когтистыми лапами и серет как конь! Чем ты его только кормишь?!

ЖИВОЙ ВЕЛИКОРУССКИЙ ЯЗЫК

Владимир Иванович Даль, учёный и писатель, был человеком твёрдых принципов и строгих нравов и из своего "Толкового словаря живого великорусского языка" исключил все неприличные слова. (Позже их вернул туда, в третье издание, профессор Бодэн де Куртэнэ.) И вот однажды некая дама вздумала похвалить Даля за то, что он своё сочинение очистил от всяких нецензурных и неприличных слов.

Владимир Иванович, выслушав похвалы дамы, тут же ехидно заметил:

— Да как же вы, мадам, узнали, что этих слов там нет? Вы, значит, их искали?

Моя кошка научилась мне мстить! когда она зевает, я засовываю ей в рот палец. А когда я зеваю, эта стерва засовывает мне в рот всю морду!

andysto: максик еще худеет?

sevcat: нет уже ) я его заставила бросить диету...

andysto: что так?

sevcat: да он кота своего при мне на руки взял, понюхал и сказал "вкусно ты, Муфточка, пахнешь... "