в купе с большим начальником — подполковником полиции и тоже услышал трогательный рассказ о том, о чем он даже жене не расскажет, а если расскажет, то прослывет идиотом до конца своих дней.

Но дело было в поезде и у нас был крепкий чай, так что, слушайте его историю:

— Случилось это в самом начале девяностых, я – зеленый лейтенантик, только-только окончивший школу милиции, пришел на работу в РОВД и заступил на первое свое дежурство.

Майор, наш начальник, перед уходом домой сказал пару напутственных слов и предупредил:

— Запомни, ты в отделе дежурный, а значит главный, так что думай своей головой и действуй по обстоятельствам, а если, не приведи Господи, ты позвонишь мне в три часа ночи, чтобы спросить – "Какой печатью опечатывать 4-й кабинет? "Или – "Задержанные опять просятся в туалет, что делать? "То уже утром мы с тобой расстанемся. Вам все ясно, товарищ лейтенант?

— Ясно, товарищ майор, постараюсь.

— Вот и отлично, удачного дежурства, будь здоров.

В час ночи все и началось.

Привезли троих задержанных: двоих ранее судимых (они плевались кровью) и мужика лет сорока, трезвого и прилично одетого.

Мужик оказался ФАПСИ-шником, а ситуация случилась самая незамысловатая: он шел домой, никого не трогал, к нему пристали трое архаровцев. Сначала – "Дай закурить", потом – "Куда идешь? Подбрось на пиво. А че такой дерзкий? "Ну, и понеслось.

В результате: одного увезла "скорая" (жить будет, но до свадьбы не заживет, перелом лодыжки и ребер), двое просто с банально разбитыми мордами, а у ФАПСИ-шника только дыхание с непривычки сбилось. Отбуцкал он их не жалеючи.

А тут проезжал мимо наш патруль, он всех и "принял".

Краешком головы, я конечно понимал, что ФАПСИШ-ник сторона потерпевшая, с него нужно взять показания, да и отпустить домой, тем более, что и агрессоры свою вину полностью признали, сидели в обезьяннике, стонали и громко раскаивались. Но с другой стороны, человек причинил троим гражданам серьезные телесные повреждения, черт его знает, что делать…

Очень мне хотелось позвонить майору, но я сдержался и решил до утра задержать всех троих, а там, придет начальник, пускай сам и разбирается.

Сперва ФАПСИШ-ник долго доказывал, что я мягко говоря не прав, но когда окончательно понял, что я совсем молодой и полностью "деревянный", махнул рукой и попросил телефон.

Я дал.

Вначале он наговорил что-то на автоответчик, потом позвонил жене и сказал что много работы, чтобы не ждала и ложилась спать.

Вот так они у меня и просидели до шести утра: двое с разбитыми мордами — в одной клетке, а ФАПСИ-шник — в другой.

Вдруг, в шесть часов, начали разрываться все наши телефоны и вскоре понаехали "конторские" машины с суровыми людьми, а с ними и наш перепуганный майор.

Майор вставил мне огромный "пистон", отстранил от работы, я уж думал что вообще из милиции попрут, но на следующий день он вызвал меня к себе и, уже более миролюбиво, сказал:

— По-хорошему, нужно бы тебя гнать из органов, раз не можешь отличить преступника от жертвы и почем зря задерживаешь и сажаешь в обезьянник людей, да еще и каких людей. Лейтенант, ну ты же видел, что перед тобой офицер спецслужбы, ты бы хоть шнурки и галстук с него не снимал, позор какой… Но, тебе повезло, он позвонил мне и очень просил тебя не наказывать, а даже поблагодарить за человеческий подход к задержанным, так что, претензий к нам у них нет.

Что же ты такого человеческого ему сделал, а?

Я соврал, что точно не знаю, мол, просто вел себя грамотно и корректно. Майор махнул рукой и отпустил меня.

Хотя я прекрасно знал — почему ФАПСИ-шник замолвил за меня словечко? Видимо, не поганый был мужик.

Дело в том, что он полчаса меня прибалтывал проявить к нему человеческий подход, ведь в его голове находится куча государственных тайн и он в любом случае обязан их охранять.

До сих пор не знаю, что за гипноз тогда со мной случился, но я согласился. В результате ФАПСИ-шник сидел в обезьяннике: без шнурков, без галстука, без брючного ремня, но… со своим табельным пистолетом…