В далёком детстве моя одноклассница пришла в школу с загипсованной ногой. Меня угораздило спросить о причине перелома. "Сейчас покажу", — запросто ответила она и прыгнула через все ступеньки школьного крыльца. Сломала вторую ногу. До сих пор стыдно. нах[рен]а я спрашивал…

Когда училась в колледже, и надо было что-то распечатать, обращалась к знакомому парню. Почти сразу пошли какие-то пошлые намёки, и руки опускались ниже положенного при объятиях во время встречи. Надоело. Начала печатать платно (город небольшой, место, где можно это сделать, только одно), но и там такая же картина. Только уже мужчина, который если не в дедушки, то в поздние отцы точно мне годится, начал отпускать двусмысленные фразочки и пару раз хотел ударить по заднице.

Сейчас учусь в универе на заочке, на сессию снова нужны работы, рефераты и прочее. Попросила знакомого, которого знаю лет пять, и за эти пять лет ни разу не было пошлого намёка. Но как только попросила распечатать один реферат, он начал подкатывать с разными рода предложениями. И веду же себя прилично, ничего лишнего! Не думала, что наличие принтера и краски в нём как-то связано с либидо у некоторых мужчин.

Решила поближе познакомиться с духовкой (в первый раз ею пользовалась), ведь карантин же, чё. Купила тесто и поняла, что скалки, дабы раскатать французские рогалики, нет. Дядя не отчаялся и достал единственную в доме стеклянную бутылку из-под вина. "Ну не выливать же?" — сказал он мне, разливая вино по кружкам. Короче, когда вино мы окончательно выжрали, то решили довести дело до конца. Закрутили всё это кое-как и запихнули в духовку. Рогалики сгорели нах[рен], но нам было уже всё равно, и мы их съели)

Когда я учился в школе, то часто ходил до неё один, поскольку друзей у меня немного. Где-то начиная с ноября месяца учебного года по дороге в школу меня стали преследовать быстрые шажочки, которые иногда сменялись в бег. Когда я их услышал в третий раз за неделю, то обернулся и увидел маленького мальчишку с огромным портфелем, который был одет в довольно большую для него одежду и в очень большие для него ботинки где-то размера на два-три. Он напомнил мне меня в детстве, когда меня воспитывала одна мама и часто одевала на вырост. Я полюбил этого мальчишку и всегда шёл помедленнее, чтобы он успевал.

Так продолжалось три месяца, пока я не переехал. Сейчас я уже на втором курсе, но звук его шлёпающих и семенящих башмачков раздаётся в голове по сей день.