|
Командир роты в военном училище Иван Иванович Яцышин построил роту и, заложив руки за спину, несколько раз нервно прошёл перед строем туда — сюда, а, надо сказать, его реально уважала не только вся рота, но и весь батальон, т. е. курс. Остановился и изрёк:
— Так, с сегодняшнего дня прекращаем ругаться матом... ВСЕ прекращаем! Рота замерла, несколько секунд полнейшая тишина, слышно как листья с деревьеы падают за окном... И тут кто-то в строю так тихо и недоумённо сам себя спрашивает: — Что, совсем? — ПИ@ЗЕЦ! — рявкнул ротный,... потом так спокойно: — ЭЭЭ... т. е. совсем... От грохнувшего хохота зазвенели стёкла, но через пять секунд хохот, как по команде, стих и, в опять наступившей тишине, один командир взвода: — Ясно, товарищ капитан! Продержались почти сутки, до утреннего подъёма... |
| 01 Apr 2007 | nagdak    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Случилось это в давние времена армейской молодости.
Служил в нашей части подполковник Юрий Герасимович. Мужик крупный — под 2 метра ростом. Большой любитель выпить, но однажды, при очередном посещении московского ресторана (в те времена даже подполковник мог себе это позволить), после изрядной принятой дозы он углядел непорядок в зале ресторана — пальма в кадке чахнет и стал ее поливать. Администрации ресторана такое вмешательство в ее хозяйство, вероятно, не понравилось, была вызвана милиция и в конце концов дело о недостойном поведении офицера попало в часть. А поскольку он, естественно, был членом КПСС, то сначала партия и разбиралась.
Идет заседание парткома (партийный комитет — для тех кто не знает).
Замполит Александр Григорьевич (милейший, кстати, человек, светлая ему память) спрашивает:
— Сколько же вы, Юрий Герасимович, выпили?
Тот отвечает:
— Ну, литра два водочки, не больше.
— Два литра, — говорит замполит, — я и воды не выпью.
На что сразу последовал ответ:
— Воды два литра — и я не выпью...
У метро стоит толпа то ли курсантов милицейских, то ли студентов — я в них не разбираюсь. Молодые, одинаковые. Вероятно на практике. Из метро выруливают в дымину пьяный кедр, видя такое дело, сперва пытается сделать ноги, но его быстренько зажимают в угол и начинают винтить. Кедр, видя что они молодые, неопытные, начинает орать на них дурным голосом:
— Волки позорные! Гиены! Шакалы! Драконы!!!
И тут вероятно замечает среди курсантов, так же одетую курсантку. После чего меняется в лице и смущенно выдает:
— О, да Вы девушка-дракон?!
Училась я на компьютерных курсах; в нашей группе — а люди все взрослые, с образованием, — было трое бывших военных. Двое из них симпатичные мужички, а один — тупой и еще тупее.
И что-то этот третий такое изобразил на одном занятии, что — я уже не помню, но не в этом суть.
Когда он сел на место, другой бывший ему сказал:
— Миша (имя другое), не делай умное лицо, ведь ты же офицер!
Сказано было вполголоса, но ржали все.
Пришли молодые сержанты из учебки, отправил их на первое занятие с солдатами по строевой подготовке, а сам стою у окна и слышу реальные команды:
— стопу в колене НЕ ГНУТЬ!
— положить оружие, НА АСФАЛЬТ!
Офицер отчитывает солдата:
— да я тебе... семь суток расстрела... и каждый день — НАСМЕРТЬ!