|
Еду по Родному городу Иркутску в сторону Синющиной Горы. Знак ограничения скорости 40 км/ч
Я о чем-то спорю с женой и не замечаю, что моя скорость около 70 км/ч. И тут я вижу, что на своем издюбленном месте притаились "ментята" (инспекторы ГИБДД). Про себя думаю: "до них метров 50 осталось, если они меня заметили, то остановят в любом случае, а если отвлечены чем-то, то может и проскочу"- и добавляю газа. Когда я уже без 3 секунд проехал их "засаду" (в душе ликуя) из их авто успела высунуться рука с "паской", а следом за ней и весь оставшийся инспектор. Так как к "ментам" я отношусь с искренним уважением (они такие же люди как и мы, но у них работа такая), я широко улыбаясь подхожу к нему и говорю: — А ведь я очень надеялся, что вы неуспеете меня остановить... — А я, блин, в проводе от рации запутался, и еле успел (с искренней и неподдельно добродушной улыбкой говорит он). |
| 05 May 2006 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Однажды, на конкурсе военных оркестров, кстати, в Риге, наш оркестр должен был пройти церемониальным маршем мимо конкурсной комиссии на плацу.
Впереди дирижер тамбур-мажором дирижирует. За ним оркестр. Первый ряд трубы, тромбоны. Второй ряд медные духовые инструменты и прочие дудки. Идут, играют,
"... 28-го апреля вылетали мы из Шереметьево в Тель Авив.
Все происходило исключительно чинно и благородно, нас до минуты вовремя посадили в самолет и начали развлекать рассказами про наш полет; в частности, сообщили, что борт носит имя Владимира Маяковского. Потом время взлета прошло, потом прошло еще время, а
Есть у меня знакомый (Сергеич) — очень падкий до женского полу. Но мама ему попалась строгая — этакий Берия в юбке. Маму боятся все — и друзья, и девушки. Соответственно, в гости к ним не заходят и вообще стараются как можно меньше с мамой контактировать. Короче, личная жизнь у парня в полном упадке.
Сидим тут, бухаем в кафе, и одна девчонка напивается так, что в прямом смысле опадает, как озимые. Возникает вопрос: "Чё с ней делать-то?". Девчонка приблудная, в компании первый раз, адрес её никто не знает. Сергеич, радостно заявляет: "Ко мне!". Ну, до дома Сергеича её с грехом пополам дотащили, а вот в квартиру... "Не, Сергеич, дальше ты сам. Мама твоя...". Аккуратно кладём девушку у порога, ногами к двери, и тихо поднимаемся на один этаж выше...
Картина маслом: Сергеич звонит в дверь. Мама открывает, охреневает и, недолго думая, хватает веник и лупит сына по спине с диким матом. А охреневает она вот от чего — Сергеич тащит девушку за ноги в квартиру, девица проявляет не больше жизни, чем мешок с картошкой, и при этом приговаривает: "Мама, ну не ругайся. Ко мне же девушка пришла! ".
Мы ржали на весь подъезд, несмотря на его маму)))
Сестра моей прабабушки была угнана на работы в Германию в 17 лет. В 1942 году за попытку побега она оказалась в концентрационном лагере. По прибытии на перроне у женщин уточняли, кто работал портнихой и умеет хорошо шить. Шить она не умела и руку не подняла, но в последний момент немецкий офицер вытащил ее из толпы и отправил к портнихам. Неизвестно, чем она ему приглянулась, но в тот же вечер он ее изнасиловал, и насиловал постоянно. Периодически он добрел, просил называть его Уве, приносил ей что-то из еды и одежды, учил "человеческому языку", много смеялся. Через пару месяцев она заболела тифом вместе с большинством женщин барака. Многие умерли, но остальные уже начали выздоравливать, когда в один из дней за ними пришли, чтобы отвести к врачу. Перед санитарным корпусом тот офицер приказал дать ему пощечину, или он ее застрелит. Она подчинилась, на что он, под смех охраны, ударил ее прикладом настолько сильно, что разбил лицо и выбил зуб. Дальше потащил ее за ворота в лесок, кинул на землю и дал автоматную очередь в метре от неё. Что-то сказал стоявшему поблизости старику и ушел. Старик оказался фермером, в доме которого она проработала до освобождения Польши. Того офицера она больше никогда не видела, как сложилась его судьба — неизвестно.