"Они заперли нас в телефонной будке и били по голове бюстиком Ломоносова"

Надо сказать, что я воочию наблюдал зарождение российского купипродая. А так же всего тому сопутствующего-крыш, аферистов и прочая. Для наблюдений мне не требовалось даже жопу от стула отрывать-все роды проходили практически перед носом.

У студентов МИСиС не было врага коварней, чем кофейня между Г и Л корпусом. Это была черная дыра. Сколько там дипломов сгинуло-не сосчитать. Сколько студентов ушло в вечность ( в смысле-стали "вечными студентами")-никто не ведает. Ибо с утра до вечера там резались в карты. Преферанс и ди-берц, как правило.

Помню, как то заходит в "Гадюшник" (неформальное название этого катрана) препод матана Разумейко. Большого ехидства человек. И видит всех своих ill and absent. Которые, само собой, пишут пулю.

Узнает самого неуловимого студента. Макса Белого.

— Оооо! Максим Евгеньевич! Как я рад вас видеть! А то забыл уже Ваш светлый образ!

— Взаимно.

— Максим Евгеньевич, прошу прощения, что отрываю Вас от столь важного дела-но не могли бы Вы удовлетворить мое праздное любопытство-какой уже раз вы украшаете своей персоной третий курс нашего института? Четвертый?

— Постоянство результатов-признак мастерства!

— Н-да? Ну я боюсь, что ваша победная серия не даст сбоя. Во что играете, кстати?

— Преферанс. Математическая игра. Оттачиваем навыки.

— Сочи?

— Питер. Сыграть не желаете? Подтвердить превосходство науки над практикой?

— Мне детей грабить зазорно. А на интерес я не играю.

— Да и мы не на фантики режемся. По рублю за вист? И на зачет?

— Однако... А, была-не была, освобождайте место! -сдается Разумеич и попадает как кур в ощип на две зарплаты. Грамотный "налапник"-без маяков, без возможности отлова. Только на распасах-но этого вполне достаточно, ибо все висты зарабатываются-теряются там. К слову, Разумейко всем шулерам поставил зачет-автоматом. Достойный человек.

В свободное от сдачи карт время вечные студенты, как и все бездельники, мечтали о богатстве. В последствии многим это удалось. Народ смутно понимал что и кому надо продавать-но игроцким нутром чуял, что при этом необходимо кого-то кинуть.

И не ошибся.

Первые шаги будущих столпов экономики, правда были несколько неуверенными...

Два деятеля наклеили на однодолларовую купюру по два ноля с каждй стороны и продали сий типографский раритет в соседний ларек. Сейчас в это трудно поверить, но тогда доллары были еще в большой редкости. Подозреваю, что ларечники-даги их в глаза не видели. А признаться в этом гордость горская не позволила. Потом долларовые миллионеры похвастались достижениями в диаспоре. Диаспора долго не могла успокоиться: рыдала и каталась по полу в полном составе. И вовсе не от сочувствия к землякам. Пылая справедливым гневом, даги пошли творить газават, шариат и карамультук неверным собакам. Благо идти было метров тридцать-до гадюшника.

Рожи фальшивомонетчиков были им прекрасно известны-они в ларьке каждый день сигареты покупали. Злые дагестанцы выволокли двух бизнесменов в подворотню-и задушевно спросили:

— "Иде маи дэнги, билят?! "

Наны. Нету. Проиграли в карты, увы и ах.

Как ни странно, сочувствия этот прискорбный факт у ларечников не вызвал. Они немного попинали деловых партнеров и дали срок до завтра. А не то пообещали незавидную судьбу дагестанского барана. Согласно закону гор. Сначала сыктым, потом секирбашка. Или сначала секирбашка-а потом сыктым. Или сначала сыктым, потом секирбашка, а затем опять сыктым. В зависимости от настроения и погоды.

Перепуганные красавцы ломанулись в ментовку. Писать заяву. Менты дико обрадовались их приходу-они давно облизывались, глядя на ларек -а тут такой роскошный повод!

Братьев-мусульман поволокли в острог, где они глубоко и дорого раскаялись в содеянном. Менты отпустили им грехи и выдали на память заявление и заявителей-в комплекте. Не ведая, что творить-даги обратились к крыше. Крышу звали Рамазан(погоняло)-он учился в Горном. Ну как, учился. Посещал в свободное от разборок и кикбоксинга время. Образ Рамазана легко представить если вспомнить самую известную картину Малевича. Квадратный и черный. Если б из знаменитого полотна супрематиста росла недельная щетина-сходство было бы 100 %. Хоть на стенд "Их разыскивает милиция" вешай.

Несмотря на бармалейную внешность, Шура был парень юморной, развитый, начитанный и не говно. Мы с ним приятельствовали и на момент визита обманутых дольщиков как раз совместно распивали кофе в "Гадюшнике". Рамзан, хмурясь, долго слушал гортанные вопли земляков, потрясающих над его головой вероломными бизнесменами. Те болтались в волосатых руках ораторов в такт жестикуляции с выражениями лиц котов, поднятых за шкирку. Мы с Бегемотом с последних сил пытались сохранять серьезность рож-ибо история была нам хорошо известна. Как и участники.

Рамазан со вздохом поднялся, допил кофе и пошел чинить суд и расправу в подворотню.

Зачем-то пригласив нас. Народными заседателями, наверное. Коллегиальность, подозреваю, хотел соблюсти. ПравИло выглядело так: у решетки жались к друг другу подсудимые. За ними маячили ларечники-совмещая функции терпил и конвоя.

Судейская коллегия (Рамазан и мы по краям)-завершала композицию. За нашей спиной безмолвствовал народ, что набежал с кофейни поглазеть на расправу.

Рамазан взял злополучное заявление. Картинно заломив бровь вчитался в текст. Чуть не уронил вещдок на землю. После чего с выражением озвучил документ в зале суда.

Мы сдерживались с последних сил-но фраза "они затолкали нас в телефонную будку и били по голове бюстиком Ломоносова" -швырнула нас с Бегином на асфальт подобно взрывной волне. Мы ползали и извивались, не в силах остановиться. Хрюкая и всхлипывая.

Рамазан уперся лбом в стену и вздрагивал плечами.

Наконец, отпустило.

Встаем, отряхиваемся.

— У меня вопрос к обвиняемым. Вы уверены, что орудием был бюст именно Михайлы Василича Ломоносова? А не Бонапарта или Владимира Ильича, к примеру?

— Ддда- фальшивомонетчики непонимающе пучат глаза.

— Хорошо. Теперь я хочу спросить у потерпевших-с какой целью, кроме наказания, вы хранили бюст российского просветителя в ларьке?

— Аэээ, сющай-так стоял!

— Да какая тебе разница-чем они ломовых [луп]или-Ломоносовым или Вольтером? -включается в беседу Рамазан.

— Не скажите, ваша честь. Разница есть. Разрешите, я озвучу анекдот-он многое объяснит в этой ситуации.

— Валяй.

— Встречаются два онаниста. Один другого спрашивает:

— Ты на кого дрочишь?

— На Софи Лорен. А ты?

— Ой, я не знаю. Но такая красивая баба-глаз не оторвать!

— Дай позырить!

Первый вытаскивает портрет. Второй внимательно его рассматривает, после чего отступает от собеседника на шаг назад.

— Знаешь, Вася, ты не только онанист.

— А кто?

— Ты еще и пе[тух]!

— С чего это?

— Дык с того, что это Ломоносов!

— Да? А мне нравится!

Так вот, Ваша честь, я хочу повторить вопрос к потерпевшим. С какой целью, кроме наказания обвиняемых, хранили бюст Ломоносова в ларьке?

— Аууууу!!

Рамазана накрыло, он сполз по стенке. Народ валялся по сторонам, воя и всхлипывая. Бегемот, похоже, был вообще в обмороке. Даже подсудимые плакали, уткнувшись друг дружке в плечи. Серьезны оставались только терпилы-они недоуменно переглядывались. Можно сказать по классикам- "Им стало жалко самих себя, стало обидно, что они никогда не были студентами" До них медленно доходило, что кроме звания лоха-им еще светит подозрение в научноориентированном рукоблудии.

Рамазану так и не удалось превратить балаган в подобие судилища. Да он и не пытался особо. Все, утирая слезы, разошлись по своим делам. Суд удалился на совещание и не вернулся. Мы пошли допивать кофе. Я умолял Шуру отдать заяву мне-но тот был непреклонен. Собирался повесить на стене в рамочке.

Единственным последствием суда стала добрая традиция дарить ларечникам бюсты ученых. Пусть потешатся.

Днем это делать было рискованно-потому народ оставлял подарки на прилавке по ночам. Иногда с утра можно было видеть осыпанных гипсовой пылью дагестанцев в ярости разбивающих скульптуры о стены. Незабываемое зрелище.

"Дебош вестготов в Риме"

Аминь.

Живу в Пекине, языка китайского, к сожалению, не знаю. Поздно вечером, уставшая, ловлю после шоппинга такси, со мной шесть огромных пакетов. Никто, естественно, не останавливается, и я, как вьючный мул, направляюсь домой пешком, а это где-то километр пути. К слову, у меня сложилось предвзятое отношения к китайцам, мол они жадные и эгоистичные. И какого же было мое удивление, когда я уронила часть пакетов, а ко мне тут же подбежала молодая китаянка и принялась их собирать. Наверное, из-за моих седых волос за бабулю приняла)) В общем, на ломанном китайско-английском поблагодарила ее и попросила вызвать мне такси. Мало того, что они с парнем заказали для меня машину, поехали со мной, сами погрузили и выгрузили пакеты, так ещё и, когда я попыталась заплатить за поездку, наотрез отказались брать деньги. Всё-таки добро в людях есть, и по всему миру.

Альберт Брюс Сабин родился в Белостоке в 1906 году. Еврейский медик и вирусолог, известный тем, что обнаружил вакцину от полиомиелита, отказался от патентных денег, разрешив распространяться на всех, включая малоимущих.

В 1957 году, врач Сабин решил не патентовать свою вакцину, чтобы все фармацевтические компании могли ее производить и предлагать всем детям мира.

Полиомиелит унес с лица земли целые поколения. Его вакцина, введенная в сахарном кубике, изменила историю человечества.

Между 1959-1961 миллионы детей из восточных стран, Азии и Европы были привиты: вакцина от полиомиелита подавила эпидемию.

Он заявил: "Многие настаивали на том, чтобы я запатентовал вакцину, но я не хотел. Это мой подарок всем детям мира ". — и это было его желание.

В годы холодной войны Сабин бесплатно пожертвовал свои вирусные штаммы советскому ученому Михаилу Чумакову, чтобы разрешить разработку его вакцины также в Советском Союзе.

Он продолжал жить на зарплату, отнюдь не захватывающую, как профессор университета, но с сердцем, переполненным удовлетворением за то, что он сделал так много добра всему человечеству.

— Ты как, нормально до дома дошёл?

— Ну как тебе сказать, пятачок... Короче тормазнули меня трое чётких пацанчика, ну там дай закурить, дай позвонить, и далее по тексту

— И чё посматрели на твою мобилу, поржали и ушли?

— Да не, ты ж помнишь, шо я в шараге преподавал?

— Ну да, а это тут причём?

— Ну я их обматерил и спросил, когда курсовые принесут. Они извинились, сказали что не узнали меня в панковском прикиде и обещали завтра принести.

На этих выходных состоялись массовые похороны пережившей зиму картошки. От моего предложения сделать братскую могилу для всего ящика картошки хозяева овощного кладбища почему-то отказались...