Иду поздно вечером домой. Возле подъезда, спиной на асфальте лежит молодой парень лет 20-25. Бледное лицо, раскрытый рот, никаких признаков жизни. Рядом стоит перепуганная женщина, которая меня спрашивает:

— Мужчина, Вы не знаете что с ним? Он живой?

Я говорю: — Сейчас посмотрим. Проверяю пульс — вроде есть. От парня сильно несет перегаром.

Говорю: — Пьянчужка немного не рассчитал силы. Буду сейчас его возвращать к жизни.

Начинаю ладонями массировать уши. Через пару минут он чмыхает носом, хлопает глазами. Короче приходит в себя и пытается подняться на ноги. Я помогаю ему сесть на лавку и задаю вопрос:

— Парень, ты себя как чувствуешь? Далеко живешь? Cможешь сам дойти до дома?

Он отмахивается от меня рукой и бормочет: — Иди на х"@!

Я слегка офигеваю и думаю, что делать дальше? Отправить его обратно на асфальт — жестоко. Вести с ним дальше диалог — бессмысленно. Живой — и Слава Богу! Домой дойдет, если не будет пить и грубить кому-то по дороге. Миссия выполнена.

Какой вывод я сделал? Медики — каждый день помогают людям, а дворники — каждый день убирают всякое дерьмо с асфальта. Давайте всегда будем ценить их труд!

Все больше раздражает, что многие люди болезни делят на те, которые стыдно лечить, и те — которые нет. Психиатрия — стыдно; ЗППП, геморрой, гинекология — стыдно. Окончательно добила мадам, которая обгадилась у знакомой в гостях: в середине разговора подорвалась в туалет, но не добежала. Оказалось, у нее уже несколько дней понос, лекарства и народные методы не помогли, а идти к доктору стыдно. Чертовски логично, блин: пойти к специалисту — стыдно, а насрать себе в штаны в чужой квартире — нет.

Приехала в Израиль на отдых. Пока загорала на пляже, у пожилого мужчины рядом поясницу прихватило. Лежать без дела скучно было, предложила ему помочь поправить позвоночник — я остеопат. Поставила его на ноги, он мне в благодарность просто впихнул в руки 200 шекелей, и ещё контакт мой взял. В течение двух недель я поправила спины всей его родне и друзьям, заработала в два раза больше, чем потратила на отдых, и мне сейчас предлагают работу в частной клинике Тель-Авива.

Понедельник. Утро. Ординаторская.

Коллега наш, видно, ещё не совсем проснулся и в деловом разговоре по телефону оговорился:

— Извините, но это вне пределов моей импотенции.

Мы, конечно, уши навострили, затаились, но ржать сразу не стали. Сидим, лыбимся, ждем. А коллега, через несколько секунд закрыв трубку ладонью, стал сам беззвучно трястись от распирающего его смеха.

Еле закончив разговор и положив трубку, он пояснил, что на том конце провода его со всей серьёзностью попросили уточнить, в чьей же импотенции находится суть вопроса, и попросили дать контакт этого более импотентного специалиста.