Записано со слов моего дядьки, военнослужащего.

80-е годы прошлого века. Военная академия в одном крупном городе. Учащиеся нашего курса — сплошь офицеры не ниже капитана. Воистину украшение потока — пара жутких разгильдяев, профессионалов в борьбе с зеленым змием (воевали, они, правда, на его стороне), двух майоров. Гирченко и Цымбалюк (имена изменены до неузнаваемости). История умалчивает, были ли они знакомы раньше, но порознь их никто никогда не видел. Были они, как говорится, однотипными: одного роста, одной комплекции, даже лица чем-то похожи были. И обитали Гирченко и Цымбалюк в одной комнате в общежитии. За схожесть внешности и характера их пару прозвали Дубль. Но через какое-то время прозвище само собой вылилось в Дупель. Что, кстати, чрезвычайно им шло и как нельзя более точно определяло их ежевечернее состояние.

Одним прекрасным утром (хотя кому как! Дупелям оно таким не казалось) дверь аудитории отворилась, и народу явились Гирченко и Цымбалюк. Сказать, что были с бодуна, — ничего не сказать. Они были с БОДУНА... Накануне, оказывается, был такой повод, мимо которого ну просто невозможно было пройти. То ли очередная годовщина Ланкастерхаузской конференции, то ли день рождения Патриса Лумумбы... В общем, при их появлении от выхлопа даже мухи с потолка попадали.

Как назло, первой парой в тот день был немецкий. Преподаватель — Фрау, как ее называли между собой, — худенькая старушка, готовящаяся через пару лет отметить свой первый столетний юбилей. Первый — потому что энергии и любви к языку Гете ей хватило бы еще лет на 300 как минимум. Заметим, что Фрау на дух не переносила запах спиртного. Так что места за задними столами Дупелями были зарезервированы давно и надолго.

Едва войдя в аудиторию, Фрау издалека засекла две физиономии зеленовато-фиолетового цвета... Поджала губы, помолчала немного и начала:

— На прошлом занятии я просила подготовиться к опросу. Все готовы?

Дружный хор голосов:

— Так точно!

— Великолепно. Гирченко и Цымбалюк, к доске!

Дупеля почти строевым дошли до доски. Фрау:

— Задание — составить диалог. Тема — допрос военнопленного.

Несколько минут — звенящая тишина. Гирченко долго смотрит на Цымбалюка, медленно наливается краской (хотя куда уж больше!) и выдавливает:

— Ви ест руссиш пахтизанен?!!

— Ja, ja!

Все. Не рыдали от смеха только портреты классиков на стенах. И Фрау. Выждав МХАТовскую паузу, она негромко сказала:

— Вон. До конца года не сметь появляться на занятиях. Увидимся на экзамене.

И действительно, все попытки Дупелей прорваться на занятия по немецкому пресекались на корню до конца учебного года.

P. S. А экзамен оба на "тройки" сдали.

04 May 2012

Истории о армии ещё..

Альфред


* * *

Семидесятые годы, идет служба в армии. Срочное построение. Построили на плацу часть, равняйсь! , смирно. Выходит командир части подполковник Соловец. Рожа красная. В руках держит зачуханную солдатскую зимнюю шапку.

Сейчас я вам расскажу историю. Захожу я сейчас в туалет, сажусь по вашему: на очко (расположение туалета внутри следующее: ряд отверстий в деревянном полу, через глухой заборчик высотой в метр другой ряд ). Соловец продолжает: "Заходит с другой стороны военнослужащий, по вашему наверно дед (из-за заборчика по видимому была видна только офицерская шапка сидящего Соловца), снимает с меня шапку и со словами: молод еще носить такую салага, надевает на меня вот эту и выходит".

И я не мог привстать и рассмотреть даже кто это был, так как был как бы при делах.

Часть на плацу начала складываться пополам.

Соловец распаляется все больше: "Обидно не то, что он поменял мне шапку, я не бедный человек, я куплю другую, обидно то, что он меня боевого офицера салагой назвал! "

Часть уже практически лежит на асфальте, Соловец орет дальше: "И он подлец сейчас стоит среди вас и хохочет с вами! "Хрясь эту шапку об асфальт, пинает сапогом и уходит. Финиш.

* * *

Ещё про советскую армию.

Середина 80-х. Служил я на офицерских курсах простым солдатом. Учились там курсанты не ниже капитана, это наши, советские. Кроме них были там представители всего соц. лагеря, половины Африки и немного капиталистов.

Интересное наблюдение: оказывается [мав]ры делятся на две расы, одни цвета воронёной стали с синим отливом, обликом похожи на лысую гориллу или шимпанзе, другие цветом от тёмно-кофейного до легкой смугловатости, лица всякие. Представьте себе узкоглазого китайца, мексиканца или рязанского Ваню, нос слегка приплюснут и с тёмным цветом кожи. Обе расы "слегка" недолюбливают друг друга. Но история не об этом.

Пришлось мне как-то общаться с одним представителем Африки, с тем, который не обезьяна. Поговорили о том, о сём, зашла речь об обустройстве армий. В ходе разговора выяснилось, что всё почти одинаково и у нас и у них, есть только одно различие. На мой взгляд очень существенное. Если ввести его в нашей армии, сократятся самоволки, повысится дисциплина и т. д.

Дело в том, что их раз в неделю строем ведут в бордель. А в качестве наказания не сажают на "губу", а лишают очередного посещения борделя.

* * *

Многим, надеюсь, знаком анекдот про полковника на военной кафедре, который просматривая списки студентов начинает заходиться от хохота, чуть ли не до апоплексического удара, а затем, сквозь слезы, делится с коллегой: "Товарищ [ман]дюхайло, дывись яка смешна фамилия у студента – ЗАЯЦ!!! "

Если не путаю 1979 год, военная кафедра

* * *

Для тех, кто не знает, у свиней есть такой врождённый инстинкт: при резком звуке они замирают на несколько секунд.

Давным-давно, когда я служил в ещё Советсткой Армии, наши деды пользовались этой особенностью данной скотины.

Выглядело это так: приводится на свинарник молодой солдат, а "дедушка" негромко ему втирает, что он плохой солдат, команды выполнять не умеет, которые даже армейские свиньи знают. Потом резко и громко командует: "СМИРНО!!!". Естественно, что всё движение тут же замирает. Через определённое время вполголоса даётся команда "Вольно! . Вся свинобратия начинает шевелиться.

Истории о армии ещё..

© анекдотов.net, 1997 - 2024