С отцом и его друзьями ездили на авиабазу, они там с парашютом прыгали. Вместились не все, кто-то остался ждать своей очереди внизу, они пока накрыли поляну. Мы отпрыгались, внизу устроились, начали кушать. И вот прыгает хороший друг моего отца и у него какая-то заминка с парашютом, падает плашмя на землю. Все в шоке, подбегают к нему, а он встает, отряхивается, что-то говорит и спокойно идет ко столу. Садится, думает, выпивает рюмку водки и тут же умирает. Он сломал себе все, что можно было.

Стереотипы моих учителей в начальной школе трещали от меня по швам. Я умудрялся постоянно драться, материться, срывать своим поведением уроки, хамить всем, кому только можно, нарушал все возможные правила, сменку не носил из принципа. Просто отморозок. Но это не мешало мне до 4-го класса быть лучшим по всем предметам. Вот и стояли на всех страницах пятерки между замечаниями и жалобами красной ручкой. А учителя не знали ругаться или хвалить меня.

Лет в 5 за мной в садик пришёл дядя Толя. Мама говорила мне об этом утром и предупредила воспитательницу, я этого дядю Толю видела редко, а память на лица у меня была не очень. Я орала как резаная, когда поняла, что воспиталка с похитителем за одно — попыталась убежать. Всю дорогу я просила его меня не убивать, обещала, что если он отдаст меня маме с папой, они купят ему все, что он захочет, и в милицию не пойдут. Натерпелся бедный и сказал маме, что больше из садика маленькую маразматичку забирать не будет.

Когда мне было 16, я пришла домой в щи пьяная. На мамин вопрос "что пила?", я упорно отвечала, что не пила, а отравилась рыбой. Через полчаса сего бесполезного диалога, я лежала на кровати, отравляя всё вокруг адским перегаром и рыдала, упрекая маму, что она мне не верит, меня не понимает и друзей моих не любит, и вообще я жертва обстоятельств