Шла с кухни, в руках была кастрюля с голубцами. Зацепилась петелькой для ремня за дверную ручку. В полёте думала, что больше жалко: ковёр или голубцы…

У меня была собака. Она была для нас членом семьи. Прожила 13 лет, умерла у меня на руках от старости. Я целый день сидела и рыдала, пока она умирала. И вот настал тот самый час. Я думала, как её на кладбище для животных отнести. Приходит муж, видит, я вся в слезах. Рассказала. Он выдаёт: "Ну наконец-то сдохла", — заворачивает её в покрывало, идёт на улицу. Я за ним, думала хоронить идём. Нифига. С грохотом выбросил её в мусорный бак. До сих пор глаза на мокром месте, когда вспоминаю.

У нас уже года три как есть Мишенька. Не сынок, не кот и не собака. Игрушка мягкая, она чуть больше ладони. Мы с ним разговариваем, вплетаем в разговоры между собой: "Ты где, скоро домой? А то Мишка волнуется". В некоторых несерьёзных ссорах он тоже аргумент: "Я сейчас Мишке расскажу, он тебе быстро объяснит, как ты неправ! "Понятно, что это не всерьёз. И понятно, что никто про него знать не должен. И нет, никакие фильмы я не смотрела, просто увидела эти маленькие глазёнки-пуговки в магазине и не удержалась, купила.

Я женат несколько лет, но очень часто вспоминаю свою бывшую девушку. С ней мы познакомились в универе, будучи студентами, и встречались долгих 5 лет. "В тихом омуте черти водятся", — это точно было про неё. При людях она была очень милая и скромная, но когда мы оставались с ней одни, она становилась грязной извращенкой, которая постоянно приставала ко мне. Самое удивительное, что я был у неё первым во всём, и от этого у меня просто сносило крышу. Она хотела меня постоянно и везде, приставала ко мне под столом, когда я играл, или пока я спал, стаскивала с меня трусы и делала утренний мин@т. Ей нравилось дразнить меня, и долгие прелюдии, после которых я грубо брал её и драл несколько часов. Она ещё любила говорить, что сидит на "белковой" диете, поэтому каждый божий день я был опустошен, а мой желудок всегда набит вкусной едой.

Много воды утекло с тех пор, и хоть сейчас я с другой, она надевает красивое белье и лежит в постели, как бревно, думая, что вся остальная работа на мне. Нет того страха быть застуканными кем-то, нет того безумия и непередаваемых ощущений, которые я испытал со своей первой любовью.