ЧЕЛЯБИНСК — СУРОВЫЙ ГОРОД.

Челябинск — и правда суровый город, я это знаю не по "Нашей Раше".

Лечу в Екат, погода — никакая, самолет зашибись сколько раз заходит на посадку и каждый раз не может сесть.

Вверх-вниз, вверх-вниз, прикольно! Зеленые стюардессы еле сдерживаются, чтобы не блевануть, и им однозначно по[хрен], что у многих временами включаются телефоны и пассажиры прощаются с близкими.

Рядом со мной тетенька, которая летит на похороны матери. Каждый раз при заходе на посадку она кому-то звонит и рыдает в трубку. В общем, в салоне не скучно.

Мне звонить некому, я размышляю, будут ли меня оплакивать или закатят банкет по случаю преждевременной кончины? Склоняюсь ко второму варианту...

КВС: "Сесть не можем, уходим в Челябинск". Народ оживился, у нас появился реальный шанс попердеть еще с десяток-другой лет. Стюардессы приняли естественный оттенок.

Садимся.

За всеми приехали — за кем дети, за кем — родители, кто-то взял такси, в общем, почти все разъехались. А за мной машина придет только утром. И таких бедолаг, как я — еще 3-4 человека.

Экипаж сначала надеялся, что и мы съебемся, но потом забрал и повел в гостиницу, спать.

Шли, как в военный поход. КВС впереди, за ним второй пилот, пассажиры в середине, прикрывали нас проводники.

Не зря они так, ох, не зря.... Видно, не первый раз ночевали в Челябинске. На первых пятидесяти метрах я теряю каблук и лечу в кусты. Найти меня можно только по сдавленным маатюкам где-то там, в темноте, в почти настоящем лесу.

Вытащили, отряхнули, я иду дальше, босиком. Туфли в руках (идти без одного каблука возможно, но очень сложно).

Вторая девчонка слетает с дистанции. Ах, [дол]банаврот, у этой, кажется, растяжение.

Добираемся до гостиницы — бодрые, веселые, босые, покалеченные.

— Селить буду по двое!

Ага, щас! Командиру-то хорошо, его наверняка со своим друганом поселят? А я? Одна с переломанной ногой, вторая — старше моей бабки. Размечтались!

— Я согласна, но только на командира! Иначе ухожу умирать в лес!

— Да я, собственно, не против...

Тетушка на рецепшн зависла.

Девушка с растяжением начинает ныть, что она хочет хоть со мной, хоть с командиром, хоть со стюардессой, хоть с собакой, только дайте ей возможность лечь.

Тетушка зависла глубже. Очевидно размышляла, не разбился ли над Челябинском самолет, перевозящий психов.

В бой вступила девочка-стюардесса, которая так мило меняла цвет весь полет.

— Я не хуже Василия Ивановича (допустим), давай в один номер?

Девушка с ногой

— Я с вами, а мини-бар здесь есть?

Тетушка понимает, что это уже что-то криминальное.

Ладно, рассовала она нас по разным номерам. От греха подальше.

Ну, номер в наличии есть. Кровать есть, даже две. А жрать что?

Летели пару часов, до фига сколько кружились, еще час — тусовались в Челябинске. Жрать, спрашиваю, что?

Иду искать на предмет чего-нибудь съесть. А нету ничего. Гостиница — специально для служащих аэропорта, да для тех, кто вот так неудачно приземлился.

Нет, я человек терпеливый, я и поголодать могу. Но вот в эту конкретную ночь хотелось даже не есть, а ЖРАТЬ!

Думаю, а дойду-ка я до аэропорта? Ну хоть чипсы-то там должны быть?

Вы не забыли? Я все еще босиком. Багаж-то в самолете...

Иду, иду, [дол]бананах! Я опять под деревом. Вылезаю на четвереньках, в голове опилки, в волосах трава, на что я была похожа, я не знаю. На тропинке человек.

— Я в аэропорт!

Зачем-то сообщаю я ему.

— Это туда.

Махает рукой и уходит.

Челябинск — суровый город!

Мне муж часто говорил, что стадное чувство в людях-самое сильное. Потому что люди -коллективное и социальное животное по природе. Я не верила. Сегодня удостоверилась.

Собралась перебежать через дорогу в неположенном месте- обычно я такого не делаю, мне собственная голова дорога как память, и собственной жизнью на оживленных дорогах я просто

О том, как я чуть не встретил сказочного долбое[ж]а.

Пару лет назад я понял, что пользоваться услугами такси мне выгоднее, чем содержать собственный автомобиль, а в некотором смысле даже и удобнее (к вопросу об удобстве автоподогрева, машины в теплом гараже, собственного водителя – так вот такси в каком-то смысле это аренда персонального водителя

Год 90-й. Донецк. УССР.

В воздухе витает запах денег и погромов.

И у некоторых они уже были.

В смысле — деньги.

И в смысле — погромы.

В этих условиях, я собираю манатки в Израиль. Все дела уже поделаны, документы сданы и получены, доллары обменяны, отступные государству заплачены. Прощаюсь с городом,

Ехали однажды на заказном микроавтобусе и обсуждали с его водителем высокую надежность старых иномарок в отличие от новых. Подытоживая обсуждаемую тему водитель сказал хорошую фразу возможно она не его но в интернете найти не удалось, может все же его:

" … Это раньше автомобили делали для людей, а теперь их делают для маркетологов и дистрибьюторов. "