Друзья оставили трех своих собак, поскольку они уезжали на пять дней в отпуск. Две немецкие овчарки и бульдог. Я ушёл на работу, а как вернулся, увидел двух мужиков в моей квартире, прижатых к стене. Мои дружбаны, как только они зашли, начали на них лаять и рычать, а те два мужика от безысходности стояли весь день, пока я не пришёл — собаки не дали даже с места отойти. Мои дружбаны спасли мне дом от ограбления. Через неделю забираю щенят.

Работаю журналистом в газете. В редакции людей мало, поэтому приходится подписываться псевдонимами. У меня их три: два женских и мужской (я девушка). Крутые материалы подписываю собой (для резюме чтобы копились), средней паршивости — пишет другая девушка, откровенный отстой — третья. А мужик просто делает рерайт интернета. Так все читатели думают, что я самый крутой журналист в газете, а те трое не очень ребята!

Есть у меня один пунктик, еще со школы. Когда я прихожу домой, мне нужны святые 30 минут отдыха. В это время все, кто пытаются чего-то от меня добиться, и даже спросить, буду ли я кушать, попадают под горячую руку. Но ровно через 30 минут по приходу домой, я становлюсь паинькой.

Так вот за 25 лет, ни родители, ни муж не уяснили для себя этого, хотя я и говорила. Разве так сложно не встречать меня у метро и не задалбывать с порога вопросами? Я устала от общения, мне нужно полчаса прийти в себя. Бесит.

Было мне 22 года. Женился, стали жить вместе. Жена, когда болела, вела себя как маленький беззащитный ребенок. Устал я нянчиться (как казалось, хотя сейчас понимаю, что это была просто "забота") с ней, поругались. В порыве злости сказал, что пора взрослеть, а не ныть и жаловаться. С того дня все стало идеально — ни слова о головной боли, о порезах, и так далее. И вот она умерла. От рака. А я даже не знал, ведь сам запретил говорить ей о болячках. Не могу себе простить. Ведь я мог ее спасти..