Эти две истории, связаны лично со мной, а еще точнее, с моим именем.

Я — Оверченко Валерий Валерьевич, то есть назвали меня в честь моего отца. Так решила моя мама еще в годы своего девичества, что первого сына назовет в честь мужа, а дочку — Мария, по имени героини одного полюбившегося ей тогда романа. Когда они встретились с моим папой, по поводу моего имени проблем не возникло (кому же из мужчин не понравится, что сына назвали в его честь), а Марией звали бабушку нашего папы (то есть нашу прабабушку). Так что все вопросы с именами были решены.

Лет до 10 мне жутко не нравилось мое имя Валерий. Все вокруг были Саши и Сережи, а я, как белая ворона — Валера. И я частенько говорил маме:

— Почему ты назвала меня Валера. Не могла тоже назвать Саша или Сережа?

Кстати, я знал, почему нас с сестрой назвали именно так, мама не раз рассказывала историю с выбором наших имен. И когда это все равно не убеждало меня, мама приводила контраргумент:

— Скажи спасибо, что я не вышла замуж за Абульфаса. А то бы ты был сейчас Абульфас Абульфасович.

Абульфас Абульфасович для меня звучало еще страшнее, чем Валерий Валерьевич, поэтому я успокаивался, правда, не надолго.

Зато, когда я уже подрос лет до 15-16, и вполне смирился, а иногда, даже гордился, что я Валерий, посреди Сашей и Сережей, начала происходить вторая история, связанная с моим именем, причем повторялась она тоже не однократно.

Когда вся семья (папа, мама, сестра и я) собиралась вечерком посидеть-поболтать, мама начинала:

— Ну вот, подрос наш сынок. Начнет встречаться с кем-то, обрюхатит ее, а потом придет мать той девушки и скажет: "Оприходовал? Значит, забираем жениться! "

Я начинал краснеть по этому поводу, а мама продолжала:

— Но ты не переживай, сынок, я тебя в обиду не дам. Я скажу: Оверченко? — Оверченко. Валерий? — Валерий. Забирайте козла старого (показывая на папу)!

Тут папа начинал взрываться и кричать:

Да?! А отчества у нас разные! Он — Валерьевич, а я — ВАСИЛЬЕВИЧ!

Мама притворно вздыхала и говорила:

— Да куда уж я тебя сплавлю, придется отдавать сына, — а потом ко мне, — Сынок, ты там поосторожней! А то, видишь, папка уходить никуда не хочет, а тебя отдавать еще рано.

И так до следующих семейных посиделок.

P. S. Памяти моих родителей, самых лучших на свете, Оверченко Валерия Васильевича и Оверченко Эльмиры Георгиевны, посвящаю эту историю.

1978 г. Лежу в больнице г. Вильнюс (кто забыл — Литва). Рядом "поселился" то-же молодой парень, как и я — "туземец". Хотя он и литовец, но его всегда (очень часто) посещает настоящий табор родственников (ну, ОООЧЕНЬ много народа одновременно). Это смотрится чуть-чуть странно. Хотя понимаем — повезло человеку — имеет большую, добрую и отзывчивую родню. Разговорились... Он обеспечил всему отделению хорошее настроение, когда рассказал, как родилась его будущая жена. У будущего тестя родился мальчик, ещё один, ещё, ещё... Жена хотела иметь хотя бы одну дочку. Муж согласился и они её "сделали".... с девятого раза. Вот она и навещает его, с любящими братьями, а они — со своими "половинками". Так и набирался табор.

Попросил пятилетний сын на улице пирожное купить, а я не смог — в кошельке, как назло, ни копья, только памятки-записки и фотки.

На след. день утром сын говорит жене:

— У папы совсем денег нет! А я накопил 1 руб 6 коп, дай их папе, чтоб у него тоже были!

Суета вокруг дивана.

Дело было жарким летним вечером, когда жена с детьми уехала на дачу, а меня оставила получить свежеприобретенный диван. Диван должны были доставить к восьми часам вечера, ну и я основательно к этому делу приготовился. Приобрел по дороге домой пару полторашек пива (хорошего, разливного, не бурду какую — нибудь)

Дело было в Мурманске.

Покупаем с женой серёжки. Рядом парень кольцо помолвочное выбирает. У него продавщица спрашивает: "А вы как размер пальца вашей избранницы замеряли".

Парень, ничуть не смутясь ответил: "Штангенциркулем". На него весь зал потом с трепетом смотрел.