С балкона сверху постоянно прилетал мусор в виде бумажек: каждую неделю по две-три находила. Живу одна, сама себе мужик, сама и разбираться пошла. Открывает дверь женщина, слушает мои претензии, краснеет и говорит: "Так вот кому Стасик записки писал. Извините, я с ним поговорю". Иду к себе, разворачиваюсь "мусор", а там и правда любовные записки. Судя по почерку, моему обожателю лет восемь.

Мне было 12, а ей уже 15. Я влюбился в неё на школьном мероприятии, и она — сестра моего лучшего друга. Разница в три года меня пугала, я долго боялся непонимания с её стороны. В 16 я стал активно поддерживать контакт, чуть ли не каждый день отсылая ей письма. После длительного молчания с её стороны последовало взаимное признание в любви. Она давно видела во мне свою половину, а я этого не замечал из-за зацикленности на возрасте. Сейчас возвращаюсь домой, а она ждёт меня уже там.

Познакомилась с мальчишкой с очень необычным именем — Нектарий. Вычурные имена давно не удивляют, но Нектарий — это что-то новенькое. Я спросила, как же такое имя выбрали родители? Оказалось, что его маме на рынке его отец подарил нектарин, уж очень она ему приглянулась.

Я росла в деревне, где весь английский — это "эй, би, си", даже не "Ландэн из зэ кэпитэл оф грейт бритн", поэтому родные очень гордились тем, что в вузе я учусь на инязе. Во время очередных посиделок они начали меня уговаривать "высказать свои пожелания в виде тоста на английском". "Ты можешь нас хоть матом крыть, мы же не понимаем, будем слушать, затаив дыхание, кивая головами одобрительно и приговаривать: "Дай бог, дай бог!"".